Литпроцесс похож на сталкера. Ходит и ходит в Зону. Водит туда любопытных, несчастных, умных, сумасшедших писателей и гуманных, амбициозных, справедливых профессоров с рюкзачком, отягощённым бомбой, и водит. Бухнется в траву, помарит, поскребёт землю и ну гайки метать, кругами обходить, пугать и бояться, прятаться за ведомых. Пусть в комнату исполнения желаний не зайдёт, зато привёл, показал, дальше сами. Не убейте, дайте надежду нести. Миф важнее богов. И жизнеспособнее. Неважно, что потом хуже, обострение, лихорадка и все такое. У дочки телекинез. А это дар. И жена так в истерике бьётся, как будто кончает. Есть и в этом правда. И можно жить. Зона для всех, кто отчаялся не верить.
Уроды индивидуальны. Нет одинаковых уродов. Изъян выделяет тебя из стандарта моментально. Кривой пазл не ложится гладко, выступает и кочевряжится, сбивает стройную картинку. Изъять. А значит, обособить, подчеркнуть, вычеркнув. Все обращают внимание на твою оригинальность. Даже когда делают вид, что не смотрят, не замечают, что чего-чего, а тебя для них точно нет. Пустое место. Оно тоже выбивается из материального мира. В него попадёшь и ухнешь, как в колодец. Мгновенный полёт с приземлением в ничто из страха. Вроде — ногу резко опустить в сапог без подошвы, когда торопишься и обуваешься на весу. Что ужасного-то? Не рассчитал малость, оступился. Но страшно же как, в голову аж кровь кинулась прятаться и забилась в виски. Никакой надежды. Не надеемся на себя, что и равновесие удержим, и схватиться есть за что, если вдруг упасть вознамеримся. Мысли вовсе нет, что нога проскочит и благополучно приземлится, силу притяжения не отменили ещё. Лишний пяток сантиметров до пола лететь будет. Стопа поболит немножко и вщухнет. Неа. Раз отвалилась привычная загородка, стопудово надо падать и бояться. (Ширик заклинило, оптика требует визита в оптику.) Сапог без подошвы — не носибелен, более того, травмоопасен. А люди с уродствами? Сапожники книг. Шьют уникальные сапоги, и стопы у них чувствительней, чем обычно.
Оттого ль всегда казалось, что незачем ненавидеть людей? Даже если у них есть то, чего нет у меня. Отличие не равняется превосходству, а норма не уничтожает исключение. Я рассматривала людей. Они функциональней меня, нормальней, полнее укомплектованы. Это очень увлекательное занятие: разглядывать сквозь их обычность. Повернутся, пойдут, сядут, спрячут глаза. Как долго можно смотреть на здорового человека? Пока он не сбежит или не обматерит. Взгляд без ненависти смущает как крошки в постели — мелочь, стряхни и всё, но времени на вытрусить-перестелить жалко, да и потом точно найдётся одна-другая запрятавшаяся в волокнах простыни сухаринка — будет впиваться. Зачем смотришь. Что надо. Любопытно, что ж ещё. Вам можно, а мне нельзя — так не пойдёт. От ваших взглядов я не убегаю. Некуда. Незачем отводить особое место. Вы сами редко смотрите друг на друга, потому что унифицированы. Одежда и цвет волос не сигнал к атаке. Вы отреагируете, например, на пустышку, с которой ходит восемнадцатилетний даун. На волшебный свист, что исходит из дырочки в ней, — потом, гораздо позже. Если не отвернётесь. Что же делать, если все-все разные? Изучать, зажигаться новым существованием, создавать альтернативу, приноравливать своё любопытство к постигаемой инаковости, сказала бы я… Моё мнение и всё тут.
Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.
