Но никакой ошибки на самом деле нет. Всё до противного правильно. Денис Бондарев в рассказе «Солдатики» («Новый мир», № 8, 2025) убедил именно этой деталью. Раненые люди делятся на две категории: интровертов и экстравертов.
Автор: adminod
Далекое и близкое © Алексей Чипига
Для созерцания нет удобства, а есть наше зрение и картина, захватывающая нас. Для рассказа нужна подготовленность ошибок вместе с открытиями к возникающей каждый раз панораме.
Фестивальный синдром, или О моей поездке на премию Левитова в славный город Елец © Елена Севрюгина
Они нужны для подлинного, душевного общения людей, близких по духу и устремлениям, для радости открытия новых мест. В конце концов, для понимания того, что есть подлинная жизнь — территория свободы, где мы снимаем с себя официальные маски и становимся самими собой.
«Я всегда стремился к большому плану»: разговор Данилы Давыдова с Ильей Кутиком
Поэт, один из ярких представителей метареализма, Илья Кутик в качестве переводчика планомерно занят заполнением многочисленных лакун в представлении классической английской поэзии на русском языке. Данила Давыдов поговорил с Ильей Кутиком об этой, без преувеличений, подвижнической стороне его деятельности.
Ошибка © Алексей Чипига
Они то хохотали, то плакали от чувства освобождения. Что же будет, если я исправлю ту, которую хочу назвать своей? — порывался он вызвать ее на ответ и она пришла к нему, сказав: я не ошибка. я твоя смелость.
Причем тут белый медведь © Татьяна Риздвенко
Сходство еще в и том, что, бывший осветитель на телевидении, Кэм любит возиться с проводами и сооружать странные конструкции. Помните горшочек и трещотку, которые Свинопас продал принцессе за звонкие поцелуи?
Александр Чанцев ‖ Носильщики бремени жизни
Такое всегда очень любопытно. Но все же гораздо интереснее, как какие-то социальные и личные беды героя возгоняются до потусторонних областей, где он странствует, проходя сквозь стены сна, жизни и смерти. Ведь на каком-то этапе они становятся для него все едины, мутны и прозрачны одновременно.
Юлия Долгановских ‖ «Дорогая Людмила, пожалуйста, выдайте мне продолжение!»
Роман вёл меня, я носила его — и в рюкзаке, и в сердце. Носила и отчаянно завидовала автору — я жила в измерении романа две недели, автор — три долгих года, за которые он прожил бок-о-бок со своими героями пятьдесят лет.
Наталия Черных ‖ Опыты видеонаблюдения
И это видение начинает волноваться. Потом оно делает первый шаг, второй. Оператор осторожно поворачивает голову. Он следует за тем, что называется душа, как бы странно ни звучало в современности это слово. Оператор с мимолетной и ироничной улыбкой пройдет мимо «массового человека», но остановит свой взгляд на Божьем чаде, бегущем в поющую пустыню.
Борис Кутенков ‖ О литературных гениях, людоедах и культурной памяти
Всё это, конечно, огромное имхо, но чувствую эту реплику обращённой к себе — и вся жизнь проходит в этой борьбе с противниками «бесконтрольных смыслов». Да-да, уже слышу противоречащие аргументы…