О том, как приговоренные люди проводят последние отведенные им мгновения. Чему их посвящают, о чем думают, по чему заранее скучают. Как спустя много лет выжившие продолжают думать о себе как о мертвых, а о мертвых, потерянных в той войне, как о живых.
Он ни денег, ни времени не жалеет, мир сконцентрирован на животных (этим обусловлен жанр) и его отношении к ним (за это отвечают свойства натуры рассказчика).
Общая проблема критических текстов в том, что они часто сближаются с филологическими, литературоведческими, — слишком научно для обычного читателя, слишком скучно и занудно. Но от «Строгого отчета» не сводит зубы, это написано очень живо, легко, нет «воды», собран интересный материал, все подробности на своем месте.
Судебное, разумеется, «как бы», ведь судить некого, но обсудить можно, что блестяще делают колоритнейшие служанки Лисичка и Агнесс ― в театральной постановке эти роли несомненно могут стать одними из самых характерных и запоминающихся.
Письмо Джаббаровой тот самый стимулятор, что создает связи ― замолчанные, перекусанные, немыслимые связи женщины, обреченной на объектность традиционной роли, и женщины, у которой есть желание, а главное, причины жить иначе.
Инакомыслие как понятие исчезает. Почти исчезло. Задавшись целью обозреть публикации на данную тему, столкнулась с неожиданной трудностью: под грифом чистого, конкретного инакомыслия сейчас мало что спускают.
Росток огня, поднявшийся над воском
Вижу вишневых созвездий лепестки
Рыжих гнёзд многоэтажки
*** Так жёлтый лист идёт на дно Как ты молчишь, молчишь, молчишь. И я молчу — мне всё равно, Так гибнет внутренний Париж. Так свет уходит навсегда Из оборвавшейся звезды. Молчи, молчи, молчи, туда Уходит всё. На дно воды. На дно небес. В нутро пруда. Там мы исчезнем навсегда. *** Смирись. Я никогда не знал своего места, поэтому буду смотреть на тебя
