В общем — лучшего кандидата для того, чтобы рассмотреть дело по существу, и подобрать нельзя.
Метка: текст
Иван Чернышов ‖ Еще одна степень свободы
Видите ли, наибольшее наказание — в том, что не можешь остаться один.
Роман Камбург ‖ Сущность жизни с позиции физики
По легкому цоканью каблучков о дерево я знал, что за мной поднималась женщина.
Иван Чудаков ‖ Аффекты
Хрустнула ветка, и что-то выкатилось на тропу в метрах двадцати впереди меня.
Ларыса, паэзию хачу
Право на высказывание антистереотипного характера защищено терпимостью и толерантностью. Считается, что защищено. Человек не меняется больше, чем ему позволяет его травма.
Потом как бы хуже
Литпроцесс похож на сталкера. Ходит и ходит в Зону. Водит туда любопытных, несчастных, умных, сумасшедших писателей и гуманных, амбициозных, справедливых профессоров с рюкзачком, отягощённым бомбой, и водит.
Не гробь процесс
Современная русская литература как инвалид, который перестал ощущать себя человеком. К ней так относятся. Она сама себя втихомолку так идентифицирует. Потому что «вот западная литература» полноценнее, качественнее, мощнее, свободнее и прочее.
О бедном мышонке слово
Ребенок, выросший в пузыре, уязвим больше, чем те, которые читали и понимают, почему мышонка съела кошка. Сказки учат не только добру. Их главная задача — показывать модели поступков.
«…как орудие нашего произвола, как инструмент самовыражения»
Литературный критик Екатерина Иванова комментирует статью поэта Игоря Меламеда.
…Комментарий как шанс говорить в оставленном когда-то диалоге, полилоге, споре — и добавить недосказанное
Ольга Балла ‖ О болевом зрении: подступы к травматологии смысла
За всеми невыносимостями романа, однако, наименее всего бросается в глаза то, что прежде прочего он – дерзкая попытка универсальности.