Ведущая тема этого романа — устройство мира. Авторская его версия, личная космология и космогония, — возможно, в становлении, в нащупывании. Для этого нащупывания и нужна разноформатность «вещиц»: чтобы с разных сторон, в разных модусах и тем объёмнее и точнее.
Оторваться от книги практически невозможно, входишь в азарт: тяжелейшие события описаны так легко и смиренно, а сколько радостного, потешного, нелепого случается даже в тяжелейшие дни.
Эта книга – квадрат, крепко соединены линии всех четверых. Нечастое, надо сказать, явление.
Размышления по книге Веры Зубаревой «Об ангелах и людях» Механизм любой творческой деятельности подобен репродуктивному транслятору — приходя в этот мир, мы воспроизводим опыт предшествующих культур, непосредственно повлиявших на наше становление. Но одновременно в сознании происходит переработка полученной информации с целью создания новой культуры, объектом которой являемся мы сами. Получается, что трансляция осуществляется по двум каналам: с одной стороны, мы регулярно «записываем» себя,
Говоря о гигиене общения и информации, я бы добавила к искомому гигиену чтения. Как связующее звено. Мы то, что читаем. Из прочитанного получаем информацию, о прочитанном общаемся. Выбор чтения формирует приоритеты.
То есть максимально лично, хирургически разъято и хладнокровно.
Мне до самой последней страницы было интересно, почему такая точность: «Два ее единственных платья», ведь книга Екатерины Симоновой не только о судьбе ее бабушки.
Книжка Саши Николаенко «Жили люди как всегда» будто нарочно создана для чтения в рождественские дни.
Следующий — уровень встречи с эпохой. Эпоха в ее глубинном содержании выявляется через отражение в чистом бытии. Поэтому она и берется как целое, поэтому и не нужно ей разворачиваться во времени.
Счастливый или несчастный (поскольку столько прочесть, сколько прочел автор, у него не получится, а хочется прочесть все и сразу) обладатель двухтомника получает не только довольно обширный каталог, но и довольно внушительный к нему комментарий.
