Если приходится прервать чтение, эффект такой, будто ты крепко спал, а тебя резко разбудили. Но когда возвращаешься к книге, делаешь это легко, словно внутри нее куда комфортнее и привычнее, чем снаружи.
Метка: писатель
Наталия Черных ‖ Записки о будущем
Завтра снова на работу. А сегодня есть время выйти за едой и даже сделать круг вокруг дома. И я шла, как вернувшийся с войны солдат. Выносливым, бесконечным, ровным шагом. А вокруг тополя встречали первый осенний заморозок.
Юля Говорова ‖ Сурикат Рита из Кронштадта
А через много лет меня взяли юнгой на ладью, на настоящую и при этом поморскую ладью. С парусами и с настоящими мачтами, бушпритом. И с поскрипыванием, как у Роберта Льюиса Стивенсона, рей. И с пеньковой веревкой. И с зюйдвесткой.
Мила Борн ‖ Блаженные острова
Поэтому подлинностью остается лишь тело. Мир сосредоточился вокруг него. Тело как объект. Тело как улика. Тело как тренд. Тело в парадигме вечности. Индивидуальное больше не определяется структурной или функциональной организацией тела или мозга, которые понимаются как конечные физические объекты и как таковые поддаются копированию.
«Я не боюсь слова “миссия”» ‖ Галина Калинкина
Выход второго романа и свидетельства идущей работы над третьим — это прекрасный повод, который нашла Ольга Балла-Гертман, чтобы внимательно расспросить Галину Калинкину об устройстве её книг и вообще о корнях, ориентирах, принципах и смыслах её литературной работы.
Павел Матвеев ‖ Революция переносится на послезавтра
Важно — то, что новый роман Алексея Радова, вышедший из печати в начале недавно прошедшего лета, как утверждают уже успевшие высказаться о нём рецензенты, свидетельствует о том, что его автор существенно изменил свою творческую манеру.
К 130-летию Юрия Николаевича Тынянова
Когда историк-биограф на тонком нерве чувствует и выписывает судьбу реального человека, известного и сложного, степень его чуткого понимания природы образа равна перевоплощению, которое свойственно создателю художественного мира.
Диалектика Юзефовича
Вот очередная премия ― «Ясная Поляна» ― за роман «Поход на Бар-Хото». А Леонид Юзефович по-прежнему смотрит за линию горизонта. Нигде его книги окончательно не завершаются. Время не прекращается вместе с жизнью человека, даже народов.
Воля Еганы
Письмо Джаббаровой тот самый стимулятор, что создает связи ― замолчанные, перекусанные, немыслимые связи женщины, обреченной на объектность традиционной роли, и женщины, у которой есть желание, а главное, причины жить иначе.
Жизнь без любви © Дарья Лебедева
Жизнь уродливого мальчика изменилась в тот момент, когда он впервые сел за фортепьяно, случайно, на празднике в гостях у одноклассника, — и оказалось, что у него редкий музыкальный дар.