Рубрика: #пятёрка_за_2022

5 KA 07 2022 |     Katia Kapovich   ***   Где пролегает жизни материк, язык лукавый, умствовать отвык, хранит слова из личного пространства, в которых мельче времени песок, дырявей надеваемый носок, и где второй уже не разобраться.   Измученному сердцу волю дай, куда за алеутский горностай сквозь ветки проступает звёздный полог. Там все свои отлиты в свет и в медь, лишь распахнуть туда грудную клеть — веди меня, небесный рентгенолог!   Вослед по коридору я пойду в плохих носках у граждан на виду, в халате, где белеет шейный вырез, и там в пустой холодной тишине всё сызнова увижу, как во сне, что с жизнью в этой жизни приключилось.     Лена Берсон   ***   А что, если прям здесь выйти нам? Так больше нельзя, действительно. Ok, говорят, вали. Сидишь у экрана — значит, что Кого-то стирают начисто С лица не твоей земли.   Начнешь говорить — а некому, Нет omnia mea mecum'а, С которым была на ты, Еще ничего не кончено, Пока перелом оскольчатый Распарывает бинты.   Ни спорить, ни плакать нечего, Что общее было — нет его, Как юности на двоих. Зачем друг на друга смотрим мы? Есть только живые, мертвые — И те, кто убили их.   Воронки в земле не штопают. Мы стали чужими — что ж теперь, Жестокими, вот те на. И не начинай про родину, Где не было счастья, вроде бы, Но лето и тишина.   Где пишут еще (хватает же Слов, рваную речь латающих, Как будто слова нужны, Не ужаса, нет, но мужества) Иисусу Христу, кому ж еще, Начальнику тишины.     Евгения Риц   ***   Олива. Олива. Белые тёмные плечи Оливы Росли на изнанке земли. Прошли постороннего света порывы И тени её увлекли; И тени её облекли и раздели И после одели опять В глубокой её незаконной постели У белых испачканных пят. Увижу ль Оливу с прохладной ладонью, С голодной ладонью в жару? Я помню, она разметалась спросонья В бескостном липучем жару, И красные щёки, отменные щёки В красивых извивах морщин Клевали ей вороны, ели сороки И дождь исподлобья мочил. Она говорила мне — мне говорила, В разбухшие губы мои, Я каждую каплю глотала — и сила Текла в них из чёрной земли. Мы после пошли с ней — курсистки, туристки С одной папироской на двух, И ветер далёкий стал временно близкий У комля распущенных рук, И вечер высокий стал бременно низкий И там, между нами, разбух. Увижу ль Оливу с корявой ладонью Теперь, когда мир почернел И краткую, градкую песню воронью Пускает меж брошенных тел, И крадкие, падкие очи сорочьи Глядят на изнанку с земли? Её вспоминала я нынешней ночью, Когда все на свете легли.     Владимир Гандельсман   один день   воздух руками ловлю. палец за пальцем люблю кулачок раскрывать — времечко убивать.   маленький кулачок ты мой, что внутри? золотой? как раскрою его, кроме линий, там ничего.   так что в третьей строке не вздумай спросить, что и в какой руке, чтобы в скорби не голосить.   день бывает, как ни храни его, как ни воспой, неродившемуся сродни, так он чист собой.     Ирина Евса   ***   Ты разбуди меня, но не здесь, не здесь. Не заслоняй мне свет, как дурная весть, словом «война», его нарративом чёрным. Я доверяю только цветам и пчёлам.   Я не в ответе за мировую гниль. «Где мои дети?» — снова кричит Рахиль. В левом крыле, за лифтом, её палата. Кто эти люди в белом — врачи, враги ль? Вот мои дети: донник, ромашка, мята.   Кровь со щеки успела еще стереть правой рукой. Сказали: осталась треть. В хитром сплетенье длинных шнуров и трубок — не подходи, не смей на меня смотреть! — жалкий скулит обрубок.   Там разбуди, где воздух с утра стеклит узкие окна меж розоватых плит. Вот я сижу на ветке ольхи, болтая тем, чего нет, и тем, чего нет, машу тем, кого нет. Шмели расшивают шум, сталкиваясь бортами.      

#пятёрка_за_Июль°2022

#пятёрка_за_2022

    Katia Kapovich   ***   Где пролегает жизни материк, язык лукавый, умствовать отвык, хранит слова из личного пространства, в которых мельче времени песок, дырявей надеваемый носок, и где второй уже не разобраться.   Измученному сердцу волю дай, куда за алеутский горностай сквозь ветки проступает звёздный полог. Там все свои отлиты в свет и в медь, лишь распахнуть туда грудную клеть — веди меня,