***
продли своё тепло еще хоть
на день на два
привыкли сразу ахать-охать
зелеными глазами окать
слезами акать
но посмотри, моя вдова,
как сахарная голова
умеет плакать!
так человеческое горе
не объясняет ни одна
из существующих теорий
как исслаждается она
сирены
именно тогда
когда всё заканчивается
приходят сирены
они молча обступают мою кровать
молчат
собирают шорохи
ждут сна моего
смотрят и ждут
нет ли здесь
какого-то перышка
какого-то тревожного пения
знака
что назначено отплывать
***
Дерево выкашляло птиц,
Выздоровело к зиме
И теперь дышит в полную грудь
Дымом своих писем.
Дождь не потушит огня
Его тайных желаний —
Оно заглядывает в окно
И зовет к топору.
Когда совсем будет холодно,
Никто его не отыщет.
Стынет в жилах зеленая кровь,
В комнате никого нет.
***
шёл по бесплотным пустошам невесом
рдела в ногах не глина а кровозём
думал был домом мир а теперь на слом
вот я и нежить в нём
время цвело прекрасное без прикрас
не был я злом я лишь выполнял приказ
но не отмыть хоть кровь и не запеклась
ни одного из нас
нет без смертей ни святости ни побед
я убивал но я ведь не людоед
ты же простишь нас господи щит наш свет
взрыв тишины в ответ.
***
Я пробирался нараспев,
меняя крылья на полозья,
сквозь рощу молодых дерев,
сквозь женское многоголосье.
А ты, отклячивая зад,
в моём тик-токе и в ютубе:
смотрела молча на закат
и думала о новой шубе.
Мы поженились в общем сне,
в мечтах народа о шансоне,
в двойной по смыслу новизне,
на даче, в городе херсоне.
И ты, как смерть, при свете дня,
подобно слову, то и дело:
нещадно жалила меня,
но уверяла, что жалела.
И я признал свою вину,
звеня прощальной стеклотарой,
и ты сбежала на войну,
а я лежал — больной и старый.
И думал, это всё — игра
в каком-то адском водевиле,
прошла осенняя пора,
и вот, зимой тебя уб÷ли.
В бою, в начале декабря,
и в заведении нелепом –
волхвы вернули мне тебя:
моя звезда, ты — ваза с пеплом.
Теперь, ты больше не видна
ни мне, ни грёбаному свету,
и я поставлю у окна,
на подоконник вазу эту.
Где снова зеленеет медь
весны, вращая мир вручную,
где так любила ты сидеть
и вглядываться в тьму ночную.
***
Он матери крышу починит,
С колодца наносит воды,
В ларьке на заначенный чирик,
Накупит нехитрой еды.
К столу соберутся соседи
Послушать, как бил он врагов.
Все будет, он скоро приедет,
Недавно убили его.
Екатерина Симонова
Грибной год
Что ты мне скажешь,
Когда все закончится?
«Я убегал,
А ты оставался»?
Ни один роман
Не закончился так –
Зато каждый роман
Начинался.
Как ты живешь,
Пока все идет:
Ожиданье свободы,
Корзина с грибами?
Я же живу:
Место пусто твое,
И никого
Нет рядом.
Друг мой, который
Больше не друг,
Потому что друзья –
Те, кто держат,
Вместе глядим
На одно, но:
Я вижу смерть,
Ты – надежду.
Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.
