Ганна Шевченко. За Черной рекой: Повесть, рассказы, миниатюры. — М.: Формаслов, 2024. — 136 с.
Что же там, за Черной рекой. Человеку во все времена хотелось взглянуть на происходящее в другой реальности. Она хоть и другая, но тоже ведь реальность. Влекло, конечно, не каждого: все-таки страшновато. Кроме того, не похвалят соседи и начальство, если узнают о подобных путешествиях. В книге Ганны Шевченко для наблюдения за иными мирами использованы три системы с разной оптикой и с отличающимися фокусными расстояниями.
Стены задрожали, дом перевернулся и ушел под воду. Он погружался все глубже, я стала задыхаться, но в этот самый момент водный поток превратился в воздушный и я понеслась по всасывающему меня длинному тоннелю, крепко вцепившись в ручки своей дорожной сумки. Очнулась, когда вокруг послышались голоса, покашливания и мелкий топот.
Эти миры называют параллельными нашему, но они могут быть и не очень параллельными, кто их знает, измерений не проводили. На этот счет существуют разные теории и модели. Рассмотрим сразу третью часть книги, так будет правильнее методологически: начнем с дальних подходов. Это вход в другой мир через читальный зал. Известно, что люди ведут себя в библиотеке не совсем так, как в других местах. Они что-то интуитивно чувствуют, непроизвольно готовятся переступить границу и попасть в иной мир.
В третьей части сборника — миниатюры, картинки, которые автор, будучи на момент создания текстов работником библиотеки, подсмотрела в читальном зале. И здесь, скорее всего, может быть разгадка первых двух частей книги.
По инструкции, допуская читателя к работе в интернете, администратор библиотеки должен присматривать, не заходит ли тот на порносайты, не читает ли запрещенную литературу. На моем мониторе светится шесть окошек, по числу компьютеров в зале, и время от времени я скольжу взглядом по экрану.
Похоже, что среди приходящих в читальный зал библиотеки немало поэтов. Известно, что поэтам проще переходить из одного мира в другой по мостику через Черную реку. Кто-то идет красиво, кто-то прыгает по-уродски — но все равно движется к цели. Если же ходок просто имитирует движение, его обзовут графоманом. Такие могут даже бегать, но только вдоль стенки, сквозь преграду им не пробраться. Кстати, в книге есть и про людей, проходящих сквозь закрытую дверь, а это другой, более изощренный способ попасть в другой мир. Вариантов на самом деле немало.
Глаза у него страшные, инопланетные. Чертыхается булькающим басом, пытаясь войти в свой почтовый ящик, — плохое зрение.
Помогаю набрать логин. Ворчит под нос с оглядкой на меня:
— Напортачили, собаки, напечатали подряд одно и то же стихотворение. Издатели сраные! Пришлось ехать в Москву из Липецкой области. <…>
— За свой счет издаете?
— За свой, конечно, как же еще…
У этого литератора «…поэзия горькая. Пишет о том, что жизнь не сложилась, денег не заработал, из деревни так и не выбрался, карьеру не сделал, любовь прошла стороной, детей не нажил, но предполагает, что Господь послал его в этот мир с особой миссией…». Еще у одного — жизнь, наоборот, удалась: «— Здравствуйте, я поэт! У меня недавно вышла первая книга стихов, я хотел бы у вас выступить. — Он кладет книгу на стол. Книга красивая, в стиле дореволюционных фолиантов, с золотистыми виньетками на обложке и гусиными перьями под каждым стихотворением».
А вот еще:
По залу периодики ходит невысокий человек в очках с толстыми стеклами и, вытянув руки, кричит:
— Библиотека! Мне нужна библиотека! Кто здесь библиотека?!
Выхожу из-за кафедры:
— Я библиотека.
— Здравствуйте. Я тут стихов написал. Можно дать ссылку?
— Нет, спасибо, не нужно.
— А как пройти в «Новый мир»?
— Налево, в переход и направо.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Библиотеки притягивают странных людей, да и нормальные граждане чувствуют себя там не совсем обычно:
— Здравствуйте! Срочно удалите мою учетную запись!
— Что-то не так?
— Да! Как только я записалась в библиотеку, у меня начались беды!
— Вы уверены, что тут есть взаимосвязь?
— Уверена.
— Хорошо. Напишу завтра в службу поддержки, вас удалят.
Все-таки записаться в библиотеку — попасть в не очень веселую историю.
Последняя часть сборника, та, что про читальный зал, вроде бы и веселая. Но нужно быть внимательным и осторожным, ведь любая библиотека — вход куда-то еще, в мир параллельный, многослойный сам по себе, как кусок минерала асбеста, а каждая книга на полке — отдельный в нем слой.
Во второй части сборника «За Черной рекой» — рассказы, фантасмагорические ситуации и положения. Театр абсурда, что на самом деле есть тот же самый реализм, но без упрощения, без поддавков. Вообще не обязательно пролезать через какую-то непонятную границу между мирами. Миры присутствуют вокруг нас одновременно. Оба, или три, или более. В книге есть рассказ про женщину, которая входила в запертую дверь и точно так же выходила, не с какими-то злобными намерениями, просто у нее такая жизнь, ей так привычно. Во второй части есть история про двойника — женщину, которая одновременно находилась и с мужем, и любовником. «Квантовая неопределенность». Хотя, может быть, это не она раздваивалась, а ее мужчина. Который одновременно и неудачник, занимающийся любимым делом, и удачливый, но закованный в тесные правила игры предприниматель. В этой жизни мы тоже чаще всего по-разному ведем себя дома и на работе, да и еще где-то. А обычно двойник человека — это так называемый доппельгангер, которого часто видят перед смертью. Темная сторона личности, враг ангела-хранителя. Но в книге Ганны Шевченко все в основном про любовь, про смерть почти нет.
Еще в сборнике рассказывается про странные вещи, не бросающиеся в глаза, но в нашей жизни происходящие: просто нужно быть повнимательнее. Про зеленый целлофановый пакет, который везде сопровождает хозяйку, используя нижние углы как лапы. Про плоский сверток с фотографией незнакомого мужчины. Про швейные принадлежности, которые нужно все время покупать, но до шитья не доходят руки. Про монтажника окон, который выпал из окна, но волноваться не стоит, потому что с ним ничего не случается. Или вот еще: «Мой муж рассеян, он часто теряет части тела. В основном это пальцы. Подобрать им замену не так просто. Биологи выращивают, как правило, органы стандартной формы, и человеку с индивидуальными особенностями трудно подобрать подходящий».
На самом деле вокруг нас ничего и нет. Все искусственное, куда делось настоящее — кто ж теперь расскажет. Некому. «Я лежала на спине посреди ночного, картонного поля. Подо мной был мягкий бархатистый ковролин, от которого пахло травой. А надо мной — бескрайний черный потолок с миллиардами миниатюрных встроенных лампочек». Но нет, вокруг много всего, чего стоит только жизненная история про то, как для телевизионной передачи готовили следующий сюжет: «муж подал в суд иск о расторжении брака, потому что, вернувшись из командировки раньше обещанного, обнаружил свою жену в постели с бурым медведем». Вот это зрителям еще интереснее, чем параллельные миры. Хотя, если медведь на суде заговорил, это уже какой мир — параллельный или наш прямой?
Иванов хотел слыть пророком, поэтому иногда предсказывал события. Мы делали вид, что относимся к этому серьезно, потому что не хотели обидеть Иванова. Многие из его предсказаний были беспроигрышными, такие мог сделать любой из нас.
Вообще среди персонажей не только предсказатели и другие люди, есть разные другие сущности и существа как высшего, так и низшего порядка.
— Не тот ли самый Гермес Трисмегист, автор известного изречения: «Что вверху, то и внизу», оказал мне честь? — спросил врач, делая запись.
— Да, это я, — сдавленно ответил больной.
Тело пациента этого — сама Вселенная, и автоматическая космическая станция «Кассини», наделавшая дырок в поверхности Сатурна, причинила Трисмегисту невыносимую зубную боль. И вообще: «Что кричит женщина, когда летит в подвал?»
Во второй части тоже есть и про поэтов, а их обидеть легко, или спугнуть вдохновение неловкой фразой: «Я из редакции. Мне прислали ваши стихи. Для получения гонорара нужны ваши паспортные данные, индивидуальный налоговый номер и номер пенсионного страхового свидетельства…» Конечно, любому поэту такое покажется смешным и мелким.
Однажды дом скрипнул балконной дверью, и я поняла, что мне нужно выйти на балкон. С высоты одиннадцатого этажа я увидела, что со стороны города в направлении дома по воздуху плавно, как в замедленной съемке, плывут стеклянные шары. Они то касались земли, то поднимались над деревьями. Один из них повис недалеко от меня, и я увидела себя внутри этого шара.
Часть первая, повесть, давшая название всему сборнику — схема устройства одного из миров. Механизм, тщательно проанализированный и ясный в своем устройстве.
Я оказалась в той же пятиэтажной хрущевке, но со значительными изменениями, словно кто-то нарисовал карикатуру на мой прежний мир и картинка вдруг ожила. Дом был перевернут вверх тормашками, рухнувшая мебель громоздилась по углам, ковры и подушки смятыми грудами лежали под ногами. Надо мной стояла уборщица, тыкала в меня шваброй и с кем-то переговаривалась. Из их шепелявого разговора я поняла, что меня и еще нескольких человек занесло в параллельную реальность. Они говорили о том, что наш дом энергетически связан с их домом и в один момент две реальности сошлись в одной точке. То есть все мои соседи, оказавшиеся дома в минуту Сотрясения, переместились вместе со мной. Местные называли себя джодами.
Такое ощущение, что части книги расположены стратегически правильно. Сначала первая, чтобы смутить приступившего к чтению. Потом вторая — напугать, раскрыть читателю глаза. И вот третья — успокоить его, показать, что не все так страшно, мол, мир устроен логично и правильно (а это не совсем так). В обратном порядке было бы невыносимее.
В читальном зале за большим столом друг напротив друга сидят двое студентов — он и она. Оба симпатичные, высокие, спортивные. У парня бритый затылок, у девушки льняные волосы на макушке собраны в модный пучок. Работают за ноутбуками, иногда обмениваются заинтересованными взглядами. Если бы это был кадр из молодежного сериала, подумала бы, что между героями скоро начнутся отношения. Многие спрашивают, почему я часто рассказываю о посетителях со странностями и никогда не пишу о нормальных людях. Вот, написала.