Ирина Никулина ‖ Бумажная музыка биржи

Книга Эрнана Диаза «Доверие» состоит из четырёх повествований: романа Гарольда Ваннера «Обязательства», автобиографии Эндрю Бивела «Моя жизнь», мемуаров Айды Партенцы «Что сохранила память» и дневника Милдред Бивел «На срок». Автор ведет нас от художественного вымысла, через мемуары, к кратким зашифрованным запискам «для себя», описывая все те же факты разными голосами, словно играя всё тот же мотив на разные лады, получая то попсовую песенку для масс, то атональную пьесу для «тех, кто понимает».

Эрнан Диаз обращается к головокружительной эпохе 20-х годов в Америке. Небывалый экономический рост приманивал в Нью-Йорк людей со всего света, казалось, богатств вот-вот должно хватить на всех. Хитрые и не очень инвестиции доказывали, что деньги — это практически волшебная энергия, которая кормится сама собой и разрастается почти без усилий. В 30-х страна резко проснулась от этого коллективного сна, за биржевым крахом 1929 года последовала Великая депрессия. Но некоторым индивидам удалось нажиться даже в этой непростой ситуации. Например, семье финансиста Эндрю Бивела. Подобные истории вызывают мистический трепет у обывателей. Как им удалось?

На эту тему и пофантазировал вымышленный писатель Гарольд Ваннер. В своей книге «Обязательства» он заимствует некоторые факты из жизни известного финансиста, но наделяет своих героев трагическими судьбами и экзотическими характерами. Самого финансиста Эндрю Бивела настолько возмутил роман, что он не просто уничтожил каждую копию книги, но практически стёр писателя с лица земли. Больше никаких художеств, провозглашает Бивел и нанимает уроженку Бруклина, дочь анархиста-эмигранта Айду Парценту, чтобы она помогла ему написать свою версию его собственной жизни. Только правду, утверждает он.

Со временем Бивел начинает все чаще настаивать, чтобы сама Айда придумывала и вписывала в книгу вымышленные сцены. Описания его жены перенасыщены лживой приторностью. Он явно что-то скрывает. Айда заинтригована: зачем терзают образ Милдред, то представляя ее добренькой простушкой женой, то блистательной светской львицей и благородной меценаткой? Она не понимает, что такого написал Ваннер, что вызвало настолько бурную реакцию у финансиста. На первый взгляд, в книге не было никаких разоблачений, лишь немного слухов и так курсирующих в этой среде. Роман для широкого круга непритязательных читателей, удерживающий интерес мелодраматическими ходами. Айду удивляет одержимость Бивела образом собственной жены. Она подозревает, что Ваннер, сам не зная того, как-то разоблачил это семейство, ненароком указал на нечто важное, только вот что, Айда не понимает.

Она начинает своё расследование, но всю правду узнаёт лишь многие годы спустя, когда из дома знаменитого финансиста сделали музей и открыли доступ к личным бумагам миссис Бивел. Там она находит маленькую записную книжку с зашифрованными нарочито плохим подчерком записями умирающей Милдред. Женщины, которая страстно желала остаться за кулисами любых историй.

Название книги Эрнана Диаза словно намекает, что несколько рассказчиков будут бороться за доверие читателя, однако это обманка. Вопрос кому верить не возникает. Писатель лишь хотел развлечь публику и кормился подножным кормом: газетными статьями, светской хроникой, встречами на вечеринках, слухами. Он не борется за доверие, только за внимание. Милдред так и вообще не рассчитывала на читателей, писала свои каракули чтобы отвлечься от боли. Пытался захватить нарратив один лишь Бивел, но это ему не удалось. Он сам оказался жертвой «истории семьи».

Бивел слишком дорожил своим семейным преданием, это сделало его заложником мелодии, которая начала играться за сто лет до его рождения. Именно об этом он так хотел поведать в своей автобиографии, что все логично и правильно: он часть великой истории и много хорошего сделал для будущего, так же как в свое время его отец и прадед. И жена у него общепринятая, какая и должна быть у великого человека — добрая и тихая.

Писатель же метил пальцем в небо, а попал в болевую точку финансиста. В его романе главной герой нелюдимый чудак и затворник, порвавший все психологические связи с семьей и обществом. Антисоциальный тип, озабоченный только цифрами.

Интуитивно Ваннер уловил сбивку, почувствовал в стратегии биржевой игры жёсткую руку мастера, кого-то, кто не мыслит, как наследник великой семьи, кого-то, кто дружит с хаосом и играет по совсем другим правилам. Он выдал секрет, которого и сам не знал.

Бивел сфальшивил, когда попытался переиграть писателя на его территории. Миф никак не складывался. В помощницы он себе выбрал среднестатистического обывателя, чье доверие хотел завоевать. Он пытался заставить Айду написать историю, которой поверили бы такие как, она. Словно спрашивая: а как ты это себе представляешь? За чужими фантазиями об успехе Бивел пытался спрятать правду.

Семейное предание Айды не легче, чем у Бивела. Фанатичный анархист отец с бесконечным потоком историй и теорий, которыми он щедро почивает дочь. Он-то видит этот мир насквозь и обязательно все всем объяснит и расскажет. Собеседование Айда проходит, наглядно показав, что способна крутить любым дискурсом себе в угоду. Используя слова отца (цитирующего Маркса), она так виртуозно ими жонглирует, что получает счастливый билетик в капиталистический рай, так презираемый её отцом. Но финт ушами на материале чужой истории у неё не проходит. Ни власть, ни труд, ни усилие воли не могут создать миф. Художественные образы считываются из коллективного бессознательного, а не творятся по велению человека.

Впоследствии Айда становится писательницей. По сути, благодаря Милдред — женщине, с которой она никогда не встречалась, но которая оставила неизгладимый след в её судьбе. На склоне лет Айде предоставляется шанс узнать тайну миссис Бивел. Она отыскивает в архивных материалах символично припрятанные в бухгалтерскую книгу записи жены финансиста. Как уже, наверное, многие догадались, Милдред — математический гений и действительно ответственна за увеличение семейного благосостояния.

Очередной феминистский роман о деспотичном самовлюблённом муже и суперталантливой и слишком умной для своего времени жене?

Слава богу, не всё тут так просто.

 Ко всему прочему, Милдред ещё и одарена музыкально и в этом, парадоксальным образом, кроется разгадка всей истории. Главная страсть миссис Бивел — искусство, главное увлечение — перенаправление денежных потоков в развитие современной авангардной музыки, и, собственно, играть на бирже она начала только из-за этого. Её успех не основывается на математике. Просчитать хаос невозможно. А в 20-е годы деньги настолько оторвались от своего материального воплощения, что стали абстракцией. Раньше экономика основывалась на производственном цикле, итогом которого был выпуск товара, подобно тому, как в тональной музыке звуковые элементы тяготеют к тонике, к связному, хорошо различимому на слух завершению. Можно даже сказать, что производитель с потребителем требуют товара в той же степени, в которой нуждается в комфортном для слуха разрешении слушатель музыки прежнего типа. В «новой музыке» в основе структуры зачастую лежит серийная игра, с трудом воспринимаемая на слух или же вовсе не воспринимаемая (отсюда — феномен «бумажной музыки», явленной уже не слуху, но — интеллекту, грамотно отследившему чередование серий на нотной бумаге).

В начале, Милдред «услышала» странные паузы в музыке биржи. Банально, человеческий фактор — оператору нужно время чтобы внести данные и обновить курс. Рискнули и заработали, позже Эндрю криминализировал схему и приплачивал сотрудникам биржи за заблаговременное информирование. Никакой магии, лишь ловкость рук. Из-за этого супруги ссорятся и перестают разговаривать друг с другом. Здесь Милдред проводит черту: она может подыграть музыке биржи, но кормить жадность, ничем не рискуя, — такая пошлость претит её артистичной натуре.

После двухлетней ссоры с мужем Милдред возвращается к инвестициям. На это у неё две причины: она смертельно болеет раком и хотела бы напоследок позаботиться о своих подопечных музыкантах, а ещё она предчувствует конец эпохи процветания. На тот момент, уже многие понимали абсурдность спекулятивного пузыря. Но так сыграть мог только настоящий художник.

«Мой план 1929 года во многом напоминал мотив колоколов.

Короткие продажи отбрасывают время назад. Прошлое делает себя настоящим в будущем.

Как ретроград или палиндром.

D F♯ E A / A E F♯ D.

Песня сыгранная наоборот».

Она описывает церковные колокола, архаичный канон запрос-отклик, всего несколько нот. Те же «несколько нот» разыгрываются и на бирже. На махинации Милдред вдохновила атональная музыка нового времени. Непредсказуемый отклик спровоцировал новый вид запроса. Талант оперировать абстракциями, а также неспособность видеть за цифрами человеческие жизни, позволили Милдред за считанные часы баснословно заработать на бирже. Она спровоцировала шоковую волну на рынке, и это привело к массовому банкротству и ускорило экономический кризис. Не удивительно, что Милдред так не хотела привлекать к себе внимание. Перераспределить полученные таким образом богатства ей уже не позволила болезнь.

Структурную красоту не тональной музыки можно оценить лишь на бумаге. Такое восприятие доступно только избранным, досконально разбирающимся в теории, способным бегло читать нотные знаки, не полагаясь на их звуковое воплощение. Роман Ваннера как «музыка для всех», она легко воспринимается на слух и не требует дополнительных знаний. Сюжет прост и смутно знаком, причинно-следственные связи легко прослеживаются. Как и любая эстрадная песня, повествование устремляется к понятийному центру, тяготея к целостности. История Айды похожа на легкую джазовую импровизацию. А вот повествование Милдред — это уже своего рода атональная пьеса, понять ее могут лишь посвященные. Бивел же, не зная нотной грамоты, попытался подобрать мелодию на слух и сильно сфальшивил.

Некоторые западные критики вяло упрекают роман Диаза в излишнем интеллектуализме, некоторые простые читатели недоумевают в комментариях, зачем так скучно, особенно в середине, ведь раз за разом повторяется одно и то же.  Многие сравнивают с «Великим Гэтсби». Абсолютное большинство поет дифирамбы. В 2023 году книга получила Пулитцеровскую премию, в 2022-м побывала в лонг-листе Букера.  А вот в короткий список премии «Ясная Поляна» 2024 года она так и не вошла.