Ростислав Русаков ‖ Телега о языке материи

эссе

Вещь говорит себя, дерево растёт — располагается во времени и наблюдающий скажет, что это короткий промежуток — щель во времени, вне времени оно просто есть в единомоментной совокупности всех своих состояний. Нечто, проходя сквозь наш мир, сочетало воедино разрозненные атомы — как звук определённой частоты организует частички пыли на мембране в неповторимый узор. А значит, все вещи вокруг есть слова на неслышимом, но видимом нами языке, выраженные посредством материи — то есть вещи — это слова высшего порядка, звучащие на очень плотном языке. Вкус и запах вещи — это явления её распада, потому что проявленные составными частями; они — частички материи, из которой составлена вещь. Так, вдыхая или пробуя на вкус, мы поглощаем вещь и познаем рецепторами, проникаемся ею и возникает другой объект — наши с ней отношения. Цвет вещи — это её сопротивление свету, который тоже волна, мерцающая с частотой своего проявления, но её мы воспринимаем уже через зрение, так возникают отношения с вещью через него. Слух позволяет услышать непосредственные взаимоотношения вещи с другими вещами через их прямой контакт — они явлены нам через звук, либо это результат внутренних процессов вещи, что тоже признак её распада. Осязанием мы познаём вещь уже непосредственно, вступаем с ней в прямой контакт — прикасаемся к ней живущей, ещё не разложенной. Всё это разные способы распознания речи, которая говорит с нами через свою внутреннюю организацию — и попытка расслышать это сообщение через пять наших чувств — языков второго порядка — едва ли даёт целостное понимание смысла этого сообщения. Что стоит за этим посланием и можно ли его расшифровать?

В детстве мы учимся понимать язык интуитивно, хоть и с помощью взрослых — слова становятся понятными через то, что за ними следует — так формируется ассоциативный опыт, собирается словарь последствий каждого слова, которые подменяют истинное означающее на то, что за ним обычно следовало. Вместо коммуникативного языка прямого взаимодействия с тварным миром мы выучиваем жестовый язык причин-следствий — как чужаки в стране, запертые в кругу знакомых и безопасных мест, оставаясь глухими к жизни коренного населения. Этот путь — тупиковый, потому что приводит к уверенности в полученном знании — такая уверенность всегда самообман, но постепенно она даёт по поры устойчивую иллюзию истины — мы перестаём вслушиваться в сообщение, думая, что распознали его окончательно. Довольствуясь языком причин-следствий, мы так и не осваиваем этот язык — не выучиваемся произносить слова-события, подобные порыву ветра, журчащей ручью или вросшему камню, которые также, как и они длились бы дольше и постепенно распадались. А тот язык, которым мы пользуемся, исторжение звука, жесты и мимика — лишь свидетельство нашей медленной смерти. Он похож на запах плодов, скрипящую ветку или цвет листьев — на результат внутренних процессов распада, хоть он и необходим как реакция на контакт с другими вещами и на внешние воздействия других видов полей, вроде электромагнитного. Истинно творческая мысль человека, обучившегося языку высшего порядка была бы способна участвовать в этом мире, а только переносить его воздействие — вырастить лес, подлатать озоновый слой — так или иначе, видимо взаимодействовать с материей. И кажется химия — она именно об этом.

Но для начала о физике. Физика интересуется полями, то есть тем, что влияет на формы проявления материи для нашего восприятия. Гравитационные силы в объёме мы испытываем как массу, подобно планетам на своих орбитах; в плоскости — как положение в пространстве, подобно шарику на натянутой ткани; в точке — как равновесие относительно центра тяжести, как запущенная юла. Гравитационными силами сформированы наши представления о форме, гармонии, золотом сечении, пропорциональности — чуткие к ним люди становятся художниками, оформляющими материю. Электромагнитные силы формируют наши когнитивные способности, чувствительность и вообще реакцию на информационные сообщения: такое поле мы переживаем как неуловимо быструю транспортировку мыслей любого рода; а магнитные чувствуем как влияние движения на наши состояние — свойства мышления, которые появляются при разгоне этих мыслей, часто называют состоянием потока или вдохновением — это возникающий в нас магнитный момент. Далее ядерная физика предлагает виды двух сил: сильные и слабые. Сильные силы отвечают за формирование материи — именно их посредством вещь образуется и растёт. А если вспомнить, что вещь — это слово высшего порядка, то часть языка, на котором оно сказано — это и есть сочетание частей алфавита сильных сил, а ещё точнее — сильными силами явлена творческая воля сочетать эти элементы. Сильные силы мы сами как вещь испытываем от рождения дозрелости, а молодость — это всë более ускоряющаяся смена сильных сил на слабые. Слабые силы отвечают за распад вещей на элементарные части –то есть за ускоряющееся движение к распаду, мы его переживаем как все более ускоряющееся движение к смерти во второй половине жизни — от зрелости до старости. Сильные и слабые силы действуют на уровне элементарных частиц материи — тех, что сложены сгущением других полей — квантовых, называемых кварками, о которых чуть позже.

Вернёмся к химии. Законы сочетания более крупных элементов материи, их пересборка из одного вида соединений в другой — это есть медленное освоение языка материи на усредненном уровне, этим занимается химия — и да, здесь важна воля обладателя этим языком. Воля высшего порядка кажется безобидной — всё рождается, растёт и умирает, у вещей есть свой цикл жизни, их поведение запущено как механизм и алгоритмы развиваются во времени — у него есть этапы, кризисы и программы выхода из них. Поскольку материя в нашем распоряжении все та же — создать из неё нечто иное при тех же земных условиях не получится, как в образовании новых языков — это лишь переосмысление старых языков и попытка иначе сложить достаточно комфортные для нашей инерционной природы возможности звукоизвлечения и написания материи. Поэтому поле создания новых форм жизни смещается в виртуальное пространство — мы научились создавать объекты в симуляторах мира. Но, опять-таки, нам неоткуда придумать новые формы развития и новые процессы, действующие в языке виртуальной материи и нам доступны лишь инструменты бесконечной компиляции из того, что уже известно, хоть и на разных уровнях. Значит язык материи и способов ее организации сегодня не освоен до конца ни химиками, ни программистами. Духовные практики трактуют саму волю и любовь как движущие силы созидания нового — не обучившись тайне любви и воли в творчестве невозможно придумать ничего нового ни на основе материи, ни на основе действий. То есть, дойдя до самой сердцевины мысли — до последней неназванной составляющей формирования материи, пока можно прибегнуть к пониманию её через творческую любовь к ней и ко всем процессам, которые в ней и вокруг неё происходят. Получается, что для освоения языка материи мало понимания его структуры, физики и химии — хоть это и первая ступень; нужны также воля и любовь — творческая сила стремления к понимаю коммуникации хотя бы с простейшими неорганическими словами-вещами, вроде медитативного созерцания.

Итак.

1. Материя — существительное. Любой язык мира — лишь прилагательное для описания материи. Математика — служебные части речи в языках, операторы простейших процессов и передающие отношения вещей знаки. Переживаемые нами посредством гормонов и нейромедиаторов чувства —это наречия. Время — глагол для описания изменений материи, часто опирающийся на операторы. Виртуальные и вымышленные объекты–местоимения, иногда необходимая симуляция вещи, отсылающая к ней вместо повтора.
2. Сам язык материи сформирован четырьмя видами физической организации. Гравитация — отвечает за морфологию этого языка. Электромагнитные силы– за семантику слов-вещей. Сильные силы — за состоятельность их орфографии. Слабые силы — за фонетику при распаде.
3. Более описательные науки изучают этот язык на разных уровнях. Географию интересует синтаксис и пунктуация этого языка. Биологию — сфокусирована на лексике, фразеологии, этимологии вещей.
4. Физика и химия ориентированы на творческую практику. Физика занимается прозой на этом языке, организуя вещи в пространстве-времени по деформированной горизонтали. Локомотив вещетворчества и более сложной фрактальной организации слов-вещей в деформированной вертикали –это химия. Иначе говоря, химия — поэзия материи.

2024