Ольга Балла ‖ Не книжник

Игорь Силантьев — профессиональный, искушённый филолог: доктор филологических наук, автор нескольких монографий (и ещё по крайней мере одного поэтического сборника — «Жизнь легка», вышедшего в «Языках славянской культуры» в прошлом году). Поэзию Силантьева такой интеллектуальный опыт определил, пожалуй, в единственном смысле: в том, что, как заметил автор предисловия к сборнику Валерий Тюпа, он избрал для своих поэтических высказываний редкостный размер: тонический белый стих («привычным силлабо-тоническим белым стихом» написано только самое первое стихотворение — «Я был осёл, привязанный к ограде…») — и стойко (до некоторого однообразия) держится этого предпочтения. Его поэтические интонации весьма индивидуальны.

Но этим — да разве ещё богатым лексиконом — влияние цеховой принадлежности автора на то, что он пишет, и ограничивается. Это не филологичные стихи — и задача их не филологична. В стихах Силантьев проживает другую сторону своей личности — ту, что предшествует опыту профессионального аналитика текстов и, по существу, не связана с ним.

Его не увлекают эксперименты со словом и стихотворной техникой, он не насыщает своих стихов отсылками к мировой культуре, реминисценциями, намёками, скрытыми и явными цитатами к чужим текстам (исключение — опять-таки единственное: в том самом первом стихотворении, об осле у ограды «близ ущелья Воротана», где вспоминается армянская легенда о бросившемся в пропасть и обретшем крылья строителе монастыря Татев). Он — в стихах — вообще не книжник.

Оставив хитроумный инструментарий профессионала, Силантьев-поэт выходит к миру незащищённым. И говорит сразу о главном: о тёмных корнях повседневности, о хрупкости человеческого, об одиночестве, жизни и смерти.

Без особой нужды не смотри на небо.
Мысли твои слепы и дух нечаян.
Чёрными свиньями набегут тучи.
Сожрут твои мысли, а душу не заметят.
Поплывёт душа по небу чужому,
Забыв про тело, забыв про землю.
А забытое тело смешается с пылью,
И ладно.