Стелла Кьярри ‖ Непростые истории

СУХАРЬ

Ульяна Александровна уже не удивлялась, что трехлетняя Маша, часто бродит в подъезде одна. Поначалу она пыталась вразумить ее мать, Свету. Даже ходила к соседям, старалась «достучаться», но ее не слушали, а однажды даже чуть не поколотили.
— Убирайся! И не суй нос не в свое дело! — кричала Света. Она была очень молодой, нигде не училась и вела нездоровый образ жизни. Рано забеременела и родила дочку, Машу. На что они существовали, для Ульяны Александровны было загадкой.
Света ежедневно устраивала гулянки с новыми ухажерами, а Маша была лишней на этом «празднике» жизни. Вот и в тот вечер малышка сидела на грязном полу у стены, что-то сжимая в руках.
Дом, где они жили, был небольшим, всего пять квартир. Одна пустовала, вторую снимал одинокий мужчина, а в третьей жила дряхлая старушка. Никому не было дела до Маши, кроме Ульяны Александровны.
— Маша… ты чего тут сидишь, босая? На улице зима! — женщина подошла к малышке и заметила у нее в руках кусок сухаря. Маша испугалась и спрятала его за спиной, лишь бы не отобрали. — Опять твоя мамка загуляла? Ну что за напасть? И что мне с тобой делать? Ноги-то замерзли, наверное…
Девочка сжалась в комок и стала похожа на воробушка. Ульяна Александровна не могла пройти мимо. Ее сердце разрывалось на части от жалости к Маше. Особенно от того, как она смотрела на ее сумку. Пакет был наполнен продуктами из магазина. Женщина жила небогато, но у нее на столе всегда было свежее молоко и хлеб.
Девочка еще не умела разговаривать, но ей очень хотелось молока. Она помнила, как мама разрешила ей выпить целый стакан! Тогда мама была доброй. Но потом все изменилось. Пришли чужие дяди и Маша стала никому не нужна. Она боялась людей, поэтому убегала из дома и пряталась в подъезде. А когда становилось очень холодно, она грелась у батареи и ела то, что находила около мусорного бака или то, что оставалось после маминых гостей. А иногда, добрая женщина с седыми волосами что-то давала ей. Как в тот раз.
— Голодная… ну, идем. Молочка хочешь? Или кашу?
Девочка очень хотела. Поэтому несмело пошла за Ульяной Александровной. И уже через несколько минут перед ней стоял большой стакан теплого молока. Совсем как у мамы. А еще на столе появилось столько всего, что, казалось, Маша никогда не сможет наесться. Она жадно ела все, до чего могла дотянуться, а Ульяна Александровна только качала головой и почему-то по ее щекам катились слезы. Маша не знала почему. Но ей иногда тоже очень хотелось плакать. Но она боялась плакать, потому что мама запрещала ей ныть.
Она запрещала ей многое. Особенно когда к ним домой приходили чужие дяди. Им очень не нравилось, что Маша мешается под ногами. Иногда они запирали ее в чулане, иногда она сама убегала. А однажды ее забыли на улице. Было холодно и страшно, но наутро мама пришла за ней и забрала домой. Тогда мама очень ругала Машу, но Маша все равно была рада. Ведь она любила маму, и дома было тепло.
А у Ульяны Александровны было не только тепло, но и уютно. Маша пока не знала, что такое уют, но инстинктивно понимала, что в доме, где тихо, где вкусно пахнет едой, и где тебя кормят и дают молоко, не может жить зло. Поэтому она подумала, что если бы ее мама была такой доброй, как эта женщина, то Маша была бы самой счастливой на всей земле!
Ульяна Александровна вышла из кухни. Она решила надеть Маше теплые носки, которые связала для своего внука. А когда она вернулась, то увидела, как девочка спит, опершись на стол и положив голову на маленькие чумазые ручки.
— Ну за что она должна страдать? Почему ей досталась такая непутевая мамаша?! — Ульяна Александровна подняла глаза к небу, словно надеясь на то, что услышит ответ. Но вместо этого она услышала звонок в дверь и громкую ругань на лестничной клетке.
Оказалось, что горе-мать вспомнила про дочь.
— Машка у тебя?
— Да.
— Побираться пришла… — выругалась Света. — Давай ее сюда, буду воспитывать!
— Тебя бы воспитать! Да как следует! — не выдержала Ульяна Александровна. — Ребенок голодный, ест из помойки! Пока ты мужиков к себе водишь!
— Не твое дело! — рявкнула Светка. От голоса мамы Маша проснулась и выглянула в коридор.
— Мама… — тихо сказала Маша, увидев Светку. Она была рада, что про нее вспомнили, но боялась свою мать. А та схватила девочку за руку и поволокла домой.
— Я позвоню куда следует и доложу! — крикнула в спину Ульяна Александровна.
Светка хотела хорошенько воспитать непослушную дочь, но так и заснула на полу. А наутро Ульяна Александровна узнала, что из-за неправильного образа жизни с ее соседкой произошло несчастье.
— А Маша? Девочка? Что с ней?! — обмерла Ульяна Александровна.
— Нашли в чулане, — вздохнул врач из скорой. — Живой.
— Слава Богу! И куда вы ее теперь?
— Туда, куда определяют сирот. Жалко девчонку, но что делать… Но судя по тому, что творилось у них дома, ребенку в приюте будет лучше, чем с матерью. Вы, случайно, не знаете, других родственников у Светланы не имелось?
Ульяна Александровна покачала головой, а потом вспомнила женщину, которая раньше жила в Светкиной квартире. Светка вроде бы называла ее бабушкой. А еще Ульяна Александровна вспомнила, что эта бабушка общалась с соседкой из первого подъезда. Она рассказала об этом женщине из социальной службы, и они стали ее искать.
Приложив немало усилий, они вместе нашли номер телефона бабушки Светланы. Она оказалась в полном уме и здравии и согласилась приехать из другого города, чтобы решить вопрос с ребенком.
А Ульяна Александровна уговорила работницу социальной службы, чтобы та позволила ей временно приютить Машу у себя.
Девочка была напугана и бледна. Она не понимала, почему ее мама молчит и больше не ругается. А еще не понимала, почему взрослые тети смотрят на нее и плачут.
— Идем, Машенька, — ласково позвала Ульяна Александровна. — Я тебя накормлю.
Маша подумала немного, а потому несмело протянула руку и пошла за доброй женщиной. Она помнила, что в ее доме тепло и вкусно пахнет едой. В ту ночь она сладко спала на мягкой подушке, а утром ее досыта накормили манной кашей.
А спустя два дня приехала ее прабабушка. Она долго охала, увидев правнучку, хотя Ульяна Александровна купила ей красивое платьице и даже заплела косичку перед встречей.
Маше не хотелось покидать уютный дом Ульяны Александровны. Она боялась, что ее снова станут ругать и выгонять в подъезд. Но другая бабушка подарила ей красивую куклу и пообещала, что все будет хорошо. А после крепко обняла и, надев на нее теплую куртку, повезла куда-то на большом поезде. С тех пор Маша больше не плакала. Не потому, что боялась наказания, а потому что бабушка сдержала свое слово.

ДЕД

«Фу! Раннее утро! А он уже на ногах не стоит! Ждёт, когда удастся очередной стакан купить!» — Люди проходили, морщились и плевались, глядя, как перед магазином на выступе у стены сидел старик. Его обветренное и заросшее бородой лицо было прикрыто старым заштопанным платком, а под грязным плащом виднелась давно потерявшая цвет телогрейка.
Перед ним не было тарелки для подати, а в дрожащих, обмороженных пальцах он не сжимал догорающий окурок. В руках он держал фотографию.
Старик часто всматривался в лицо этой женщины. Высокая прическа, светлые волосы и синие глаза. Они смотрели с нежностью и лаской. Этот взгляд со снимка был единственным тёплым моментом в его жизни.
Он не знал, кто эта женщина и как ее зовут, но временами, глядя на фото, общался с ней и на душе становилось спокойней.
Послышался шум, двери магазина открылись, и старик побрел внутрь. Это был большой супермаркет, и он любил побродить между рядов, вдыхая запах свежего хлеба и согреваясь в помещении.
Подойдя к булочному отделу, он стал ждать.
«Повезёт сегодня, или нет?» — думал старик. Стараясь не мешать и не смущать людей, спешащих купить свежую выпечку к ароматному кофе…
Из служебного коридора вышел румяный и рослый парень, толкая перед собой тележку с хлебом. Запахло домом, чем-то родным!
— А ты пришёл! — пекарь увидел старика. Оглянувшись он, протянул ему пакет для мусора. — Вот, держи.
Старик взял пакет и, прижав к груди, прошептал:
— Спасибо вам…
Стараясь быть как можно незаметней он двинулся к выходу. Старик пытался не хромать, но на днях он потянул спину, и нога совсем плохо слушалась.
Раз в три дня старику удавалось подрабатывать ночным грузчиком и он переживал, что на следующий день нужно на работу, а спина не позволяла.
Визгливый и громкий голос над ухом резко привлёк внимание старика.
— Это что ещё здесь за «биомусор» шарахается?! Только полы вымыли, а он тут все пачкает и воняет! И не стыдно?! Думаешь, можно спокойно таскать еду в этом магазине?
— Я ничего не крал… — тихо оправдался старик.
— Пошёл вон отсюда и поживее! Нечего нормальным людям мешать!
Он захромал к выходу. Больная спина не позволяла быстро идти.
— Давай живее! — прошипел охранник и кулаком толкнул старика в спину.
Не ожидав такого, старик упал в проход возле двери и уронил пакет, который держал у груди. Хлебные крошки и кусочки сухарей рассыпались по полу…
Сжавшись в комок и думая, что охранник продолжит его колотить, он старался собрать, придвинуть крошки к себе, чтобы, проходящие мимо люди, ни затоптали их.
А люди шли, торопились и топтали эти крошки! Перешагивали, делая вид, что ничего не происходит, морщась и переступая его руку, собиравшую хлеб…
Он собрал сколько смог. Выйдя из магазина и придерживаясь за стенку, он побрел в сторону древних деревянных двухэтажных бараков, в одном из которых жил последнее время… Сколько уже жил? Не помнил. А сколько всего ему лет? Он не знал. И имя его всегда было — бомж, мусор, или самое уважительное — дед.
Спина от удара разболелась сильнее. Он понял, что придется потерпеть, чтобы попасть на чердак. Ему нужно было не забывать про скрытность: старик старался не попадётся на глаза жильцам дома, ведь из добрых людей, за последнее время он встречал только пекаря из магазина и старшего грузчика, который позволял ему раз в три дня заработать пятьсот рублей.
Конечно, были различные организации, предлагавшие еду и помощь. Старик ходил на кормление, когда было совсем плохо. Но уйти из своего чердака не мог. Ведь Им без него было не выжить! Зима выдалась очень холодная, снега навалило много. Точно не выжить!
Вот он и оказался дома. Топчан, небольшое окно и старая, кем-то сюда закинутая тумба. Труба отопления, проходившая через чердак, позволяла вполне сносно жить.
— Привет, родные, — прошептал старик.
Чердак ожил. На его плечи и на расположенные рядом трубы и балки слетелись голуби…
Они ворковали, прижимались к голове и парили над ним, стараясь быть поближе к другу.
— У меня для вас есть немного еды… простите, что не смог найти большего, — он аккуратно высыпал сухарики и крошки на горизонтальную доску, выбранную в качестве стола для голубей. — Вот, — сказал он и улыбка тронула его обветренные и потрескавшиеся губы. И усевшись на топчан, произнёс:
— Кушайте.
Он снял плащ и лёг на топчан. На чердаке было тепло, голуби спокойно ворковали.
Спина сильно болела. Хорошо было бы найти лекарство. Вот только он не знал ни одного названия, а из аптеки могли и выгнать. Старик много чего не знал, то есть, наверное, не помнил. Единственным воспоминанием было то, как однажды он очнулся за каким-то сараем. Очень болела голова. Сев и, прижавшись к стене, старик сидел и смотрел в темноту… Мокрые струи стекали по его лицу, шёл дождь. Тогда он переполз в относительно сухое место подо ржавый козырёк сарая и, напившись дождевой водой, стекавшей по доскам, провалился в забытье.
В следующий раз он очнулся днём. Зрение стало лучше хоть и было мутным, но была возможность осмотреться. На том месте, где он лежал раньше, нашёлся потёртый бумажник, в котором, кроме снимка женщины, ничего не оказалось.
Он пытался обращаться к прохожим, но те лишь шарахались от него, или, скривив лицо, игнорировали. Его тихий голос и путаные фразы пугали людей. Первую ночь он провел в подъезде с не запертым кодовым замком.
Наутро, сидя на лавочке в большом колодце многоэтажных домов, он ждал…ведь вчера повезло, может, и сегодня получится. Одна из дверей открылась и девушка, проходя мимо небольшого насаждения деревьев, что-то положила в кормушку для птиц.
Выждав, когда во дворе никого не будет, он забрал чёрствые кусочки хлеба и, прошептав сидящим на ветках птицам: «Я обязательно верну», — поспешил уйти.
Бродя среди дворов и пересекаясь с местными бездомными, он узнал, где по воскресеньям, благотворительные организации кормят горячей кашей и иногда раздают одежду. Старик сторонился людей, проблемы с речью и неосознанный страх не позволяли сойтись с кем-то ближе.
Через некоторое время он набрел на небольшой район, где сносили деревянные бараки и строили современные здания. Обратив внимание на голубей, влетающих на чердак одного из ветхих, но пока не расселенных домов, он дождался ночи и пробрался на чердак. Так у него появился дом.
Проснувшись и заварив лапшу быстрого приготовления, залив её кипятком из трубы отопления, он достал новую книгу. Книги были его путём в мир. Когда-то давно, он нашёл пару запылённых и старых изданий на этом чердаке и чтение стало для него важнее, чем еда. Сейчас это был женский роман, оставленный кем-то на лавочке. Он читал и размышлял, как люди, имея здоровье, семью, работу могут ненавидеть и делать подлости для достижения своих низменных целей? Ответа он так и не нашел.
Было пора спать, чтобы хоть как-то работать…
И всё-таки Старик сильно надорвался или застудился. Спина горела, все тело трясло в ознобе. Еле добравшись до чердака и покормив голубей, а затем, укрывшись всем, чем было можно, он провалился в сон.
Звонок в пожарную часть поступил рано утром. Наряд оперативно выехал на место. Древний барак горел с дальнего конца дома. Пожарные без лишней суеты боролись с огнём, всем было понятно, что этому дому уже ничего не поможет. Жители стояли на улице, им помогали медики. Старший пожарной бригады контролировал действия своих ребят. Но вдруг ему прямо на плечо приземлился голубь! А ещё один стал летать возле лицевого щитка. И вот показался ещё и ещё один! Подняв взгляд, пожарный увидел, что целая стая голубей кружит над ними и, прилетая к чердачному окну, снова возвращались к нему.
— Федор! — обратился он в рацию, — Быстро лестницу на первое чердачное окно! Там кто-то есть!
Старика спасли. Но, лёжа в теплой палате, он испытывал страх, потому что не знал, что будет с ним и чего ждать от людей. А самое страшное, что будет с его голубями! Думая об этом, он старался сдерживать слёзы бессилия.
— Здравствуйте, — в палату вошла девушка, — меня зовут Варя, я дочь одного из пожарных, которые тушили дом, где вас нашли. Я журналист, веду блог в интернете о жизни и работе ребят из отряда. — Она поставила пакет с апельсинами на тумбочку. — Можно, я сфотографирую вас и напишу о том, что произошло на пожаре? Ведь это удивительно! Вас спасли голуби!
Старик не выдержал и слезы стали течь из его глаз, оставляя белые полосы на испачканном лице. Они спасли его не в первый раз…
Конечно же, он согласился и рассказал ей о своей жизни. О голубях и о чердаке, который сгорел…
Девушка ушла. Растроганная и удивленная, она сделала большой репортаж. А вечером в палату к старику приехали люди с камерами и микрофонами. Был даже какой-то серьезный мужчина в красивом пиджаке. Предварительно санитарки умыли старика, и он скромно улыбался и даже осмелился попросить добрых людей чаще кормить птиц.
На следующий день в небольшом домике на окраине города уже немолодая, но все еще статная женщина с ясными синими глазами заваривала чай с имбирем и мёдом. Она мучилась бессонницей, потому что ее сердце и душа болели, а согревающий напиток немного успокаивал. А еще, она пила его и вспоминала о нем. Это был его любимый чай.
Прошло уже много времени, а боль все не утихала. Но искорка надежды все еще теплилась в ее душе. Она посмотрела на фото, и слезы вновь полились из ее глаз.
— Алло дорогая, — дрожащими руками она сняла трубку, звонящего телефона.
— Мам! Я нашла папу! Собирайся, поехали скорее за ним!
Эта история закончилась хорошо. Старик оказался Иваном Петровичем, пенсионером, который однажды ушел из дома и по трагической случайности пропал без вести. К счастью, его дочь увидела репортаж пор пожарных, узнала в бездомном старике отца и забрала его домой. Спустя время, окруженный теплом и заботой, он, наконец, понемногу стал вспоминать свое прошлое и встретил счастливую старость среди близких.

ВАСИЛИСКА

Ольга Степановна жила одна в небольшой квартире. Дети ее выросли и разъехались, кто куда, внуков она видела редко. Подруг у нее в силу возраста уже не осталось, как и обожателей, поэтому она чувствовала себя одиноко.
— Давай, мы тебе собачонку подарим, — предлагала дочь, видя, что мама грустит.
— Куда мне? Я ведь старая уже…
Дочь подумала и согласилась. Маме шел восьмой десяток, хоть в душе она и была молода, но ноги плохо ходили, а с собакой нужно было гулять.
Так и жила бы Ольга Степановна в одиночестве, если бы в один прекрасный день в их подъезде не родила бы приблудная кошка. Родила и пропала.
Зная соседей, женщина решила, что «добрые» люди ей «помогли» уйти, оставив котят на верную смерть.
Была зима, даже в подъезде было холодно. Пушистые комочки громко пищали, хотели тепла и материнского молока.
Соседи слушали, проходили мимо, кто-то ругался и грозился выставить на мороз весь приплод. Но Ольга Степановна практически с кулаками отстояла животных.
Ее осуждали все, и только девочка, Катя, из квартиры напротив, принесла малышам своего плюшевого медведя, чтобы котятам было теплее.
Ольга кормила их из пипетки, жалея и плача. Но брать себе не решалась. Все надеялась, что кто-то из более молодых возьмет, ходила по соседям, упрашивала. Узнала, что у Ивановых кот недавно погиб. А у Петровых дочь давно просила кота… но никому таких «беспородных» даром не надо! Подавай с родословной.
— Эх, что же вы, милые… никому не нужны… — говорила Ольга, глядя на котят.
— Нечего тут плодить нечисть! — кричала соседка Зоя, когда ей надоела возня в подъезде. — Забирай себе! Или я их отправлю куда надо!
— Заберу! Отступись, Зоя! — Ольга Степановна подумала и решила не искушать судьбу, не злить соседей. Было ясно, что, кроме нее, малыши никому не нужны.
Она оборудовала теплое место в квартире и вызвала домой ветеринара, не пожалев пенсию. Нужно было убедиться, что котята здоровы. Прошло не больше десяти минут, пока она готовилась к новым жильцам… Но когда Ольга пошла за коробкой в подъезд, то не увидела котят. Ее сердце сжалось. Она побежала на улицу, в чем была…
— Ну что за люди? Изверги… в такой мороз! Ничего святого! — причитала она, высматривая котят. Она почему-то сразу поняла, что коробка окажется у мусорного бака. Старушка в домашних тапочках бежала по снегу, едва не падая, лишь бы успеть!
— Батюшки! — она закрыла лицо руками, когда увидела, что в коробке, где лежали котята, свернувшись, дрожит дворняжка. Услышав Ольгу, собачонка подняла голову и посмотрела на Ольгу умными глазами. Собака грела котят, жертвуя собой.
Вот так собака оказалась добрее и умнее, чем люди. Она пришла на помощь замерзающим котятам, вопреки людской жестокости.
Ольга не смогла сдержать слез, но они замерзали на ее ресницах.
— Давай, родненькая, надо их домой поскорее, — сказала она собаке и та словно поняла ее слова, позволив старушке взять коробку и отнести в теплую квартиру. Собака же села на пороге и глазами спросила у Ольги:
— А я?
— И ты заходи, если хочешь. Будешь вместе со мной жить.
Так, Василиска и осталась у Ольги дома. Она помогала ей выхаживать новых жильцов, согревая их и заменяя им маму. Ольга откормила и Василиску. Худая дворняга превратилась в милую ухоженную собачонку, которая обожала хозяйку и была готова за нее отдать все на свете.
Спустя несколько недель по ее квартире носились счастливые и здоровые котята, а Василиска играла с ними, радостно виляя хвостом.
Котята быстро росли.
— И куда мне вас девать? — качала головой Ольга. Две кошки и три кота поселились в ее доме, согревая его мурчанием. Они были красивыми, с ними ее дом ожил. Она даже стала моложе, почувствовав себя нужной. А уж Василиска и вовсе стала для нее отрадой. Собачонки более умной, чем она, трудно было найти.
Ольга выпускала ее на прогулку, не боясь, что та заблудится. И каждый вечер Василиска возвращалась домой к подъезду. Они жили душа в душу, а соседи дивились на странную старушку, которая подкармливала во дворе приблудных животных, при этом держала дома пять кошек и собаку.
— Сумасшедшая…
— Точно.
— У нее дома, наверное, бедлам!
— Ага. Конечно, — сплетничали они, выбрасывая чашки с кормом для бездомных животных. Ольга и ее кошки никому не мешали. Она не плодила крыс, подкармливая животных в отведенное время и в отведенном месте, вдалеке от подъезда. А в ее доме всегда была стерильная чистота.
А люди… им просто не нравилась чужая доброта, они привыкли осуждать. Это ведь было гораздо проще, чем делать добро.
Со временем соседи смирились, что у Ольги жила собака, которая гуляла сама по себе. Сначала они удивлялись, ругались, жаловались, но Василиска была доброй и всем виляла хвостом, никому не мешала. Поэтому, в конце концов, на нее просто перестали обращать внимание. А Ольга физически не всегда могла ходить с ней на прогулки и радовалась, что Василиска такая умница, сама уходила и возвращалась.
Но в тот день Василиска до самого вечера сидела у двери, и ее никто не впускал домой. Дети играли на площадке и смотрели на грустную собаку, которая подходила к людям, словно пытаясь что-то сказать. А взрослым не было до нее дела. Тогда она села и завыла.
— Дурная собака, — говорили соседи. — Надо от нее избавиться!
И только девочка Катя, из квартиры напротив, подошла к Василиске и спросила у нее:
— Где твоя хозяйка? Что случилось?
Василиска уткнулась носом в руку девочки и стала скрестись в дверь.
Катя была умной и доброй девочкой, она догадалась, что с Ольгой что-то не так. Соседка никогда раньше не оставляла своих животных надолго.
Катя рассказала обо всем своему отцу и он, нахмурившись, пошел разбираться. Ольга не открыла ему, хотя время было позднее. А в ее окне горел свет. На подоконнике сидели кошки и грустно смотрели на мир.
К счастью, у одной соседки нашелся номер телефона дочери Ольги. Она приехала быстро, повезло. Когда вскрыли дверь, Ольга лежала на диване без чувств. В ее руке был телефон, по которому она не успела позвонить.
Врачи, приехавшие на вызов, сказали, что еще бы немного… и было бы поздно.
Ольга была сильной и сумела пережить приступ. Ей помогло и то, что она знала: ей нужно было поправиться, потому что дома ее ждали те, кто так преданно и искренне любил. Пять кошек и Василиска.
Хотите верьте, хотите нет… но вот так вот дворняжка помогла спасти свою хозяйку, отплатив ей добром за добро.