Отчего, скажи, отче,
не подсказываешь, что делать,
покуда ращу львиный зев —
недоношенного ребенка
Вельзевула с Левиафаном.
I
Сырая женщина
в красной шляпе
после дождя
в зелёном сигнальном
прячется,
мне жизнь отравляя.
***
Дорога зациклена
будто видео
с пожеланием
«счастья-здоровья»:
Ща-ща-ща-
-Ща всё будет,
— обманывает, петляя.
***
Вагоны трамвая
как кубики Лего
покушаются нА ноги.
Верните мизинцы —
мириться
с попутчиками.
***
Море на юге
кутается в песок
и шумно ругается,
что ему тесновато
рядом с ногами.
Давка на пляже,
как в транспорте.
Подвинусь,
чтоб выйти в море.
На следующей.
II
Недавно злободневный стих
во мне рождался.
Но затих.
***
Когда меня спрашивают,
какую поэзию я люблю,
я говорю, что не знаю.
Ибо во вкусе,
как и в самих стихах,
будет полезным
сомнение.
***
Рот закрываю быстрее,
чем дописывает рука.
Стихотворение —
асинхронное плавание
выбросившихся на берег.
***
Встретил мои глаза.
И запомнил.
Увидел мои стихи.
И забыл.
Не знаю,
что хуже.
***
Как тяжело на свете жить.
И строить из себя поэта.
***
Любое короткое стихотворение
до вас уже написал
Герман Лукомников.
И это тоже.
III
«Rolling in the deep», —
пела очень давно Adele,
а потом похудела.
«Young and beautiful», —
отвечала ей Lana Del Rey,
а потом потолстела.
Ну и кому, блин, верить?
***
Камень былинный
хочет всё меньше
быть похожим на мох,
но всё больше
на Илью Муромца.
По крайней мере,
в ближайшие
тридцать три года.
***
Восток дело тонкое, —
говорю я себе
и зашиваю футболку,
пока джинсы
валяются на полу,
чтобы Запад опять
хоть как-то роняли.
Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.
