К 130-летию Юрия Николаевича Тынянова

Когда историк-биограф на тонком нерве чувствует и выписывает судьбу реального человека, известного и сложного, степень его чуткого понимания природы образа равна перевоплощению, которое свойственно создателю художественного мира.

Диалектика Юзефовича

Вот очередная премия ― «Ясная Поляна» ― за роман «Поход на Бар-Хото». А Леонид Юзефович по-прежнему смотрит за линию горизонта. Нигде его книги окончательно не завершаются. Время не прекращается вместе с жизнью человека, даже народов.

Фортинбрас этого лета

Судебное, разумеется, «как бы», ведь судить некого, но обсудить можно, что блестяще делают колоритнейшие служанки Лисичка и Агнесс ― в театральной постановке эти роли несомненно могут стать одними из самых характерных и запоминающихся.

Росток Оксаны Васякиной

Из трех «Роза» самая свободная. Часто пиша слово «хлябь», применительно к пораженным туберкулезом лёгким ее Светланы, сестры матери, Оксана Васякина вычерпывала похожую субстанцию из себя. Началось это еще с «Раны». К третьей наступил перелом.

Воля Еганы

Письмо Джаббаровой тот самый стимулятор, что создает связи ― замолчанные, перекусанные, немыслимые связи женщины, обреченной на объектность традиционной роли, и женщины, у которой есть желание, а главное, причины жить иначе.

Из архива. Лакмусовая крамола в остатке

Инакомыслие как понятие исчезает. Почти исчезло. Задавшись целью обозреть публикации на данную тему, столкнулась с неожиданной трудностью: под грифом чистого, конкретного инакомыслия сейчас мало что спускают.