Люди, которые способны увлекательно открываться, публично делиться подробностями своей жизни, интровертам (я из таких) кажутся инопланетянами. Но высший уровень — поэты, которые превращают автобиографическую историю в произведение. В поэзию.
Например, поэма Александра Переверзина «Иж Юпитер-3», что опубликована в мартовском «Знамени» (№ 3, 2025). У маленького Саши температура за сорок, начинались судороги, чтобы спасти ребенка отец помчал его в больницу на только купленном мотоцикле с коляской, по дороге едва не попав в аварию:
Рассказывала мама, в те минуты
она в слезах сидела над альбомом
с Мадонной и Младенцем Рафаэля.
Икон в те годы дома не держали.
Конечно, мой краткий пересказ бездарен и не передает силу, нерв и драматизм повествования. Белый стих идеально выполняет сверхзадачу, поставленную автором, — из семейной истории чудесного спасения создать гимн родительской любви — совершенно отсутствует ожидаемость. Сюжет захватывает, ритм речи рассказчика лишен воды, действие стремительно развивается, не теряя ни одного необходимого звена. Кульминацией среди реалистичного экшна Переверзин делает видения теряющего сознание в горячке мальчика.
Почему? Потому что поэт, и не было ничего случайного. Он «дважды смерть той ночью обманул», чтобы написать о ледяном корабле марки ЗИЛ-130 — обращение к себе в юбилейный год с напоминанием о чуде жизни. Об усилии любви. И навсегда незакрытом кредите.
