Важнейшим искусством по-прежнему отчего-то считается кино. И ничего, что манипуляции его и манипулирование ним видны издалека-долго. Обсуждать многажды очередные движущиеся картинки по классике не лень, а заметить оригинальное произведение о классике трудно. Да, фильм — коллективная затратная работа, изначально нацеленная на покрывающую расходы кассу. А литературное произведение, особенно опубликованное в репутационном журнале, состоит из труда одного человека, и время, потраченное на его создание: лепка темы, изучение контекста, исторического пейзажа, моделирование психологической правдоподобности, которая не требует верификации в силу творческого воображения, художественного допущения, убедительно осуществленного благодаря уважительному, но смелому осмыслению, — не окупится больше того, что уже дало автору в процессе. Пример — «Царь-Пушкин» Владимира Козлова. Это «черновик пьесы в двух действиях», опубликованный в декабрьском «Новом мире» (12/2023).
Это первый драматургический опыт Козлова, известного как поэт, критик и редактор. Это повод поговорить об удаче в реконструкции. Когда сюжет, что построен на исторической встрече Пушкина с императором Всероссийским Николаем I, где тщательно смоделированы беседа «первого поэта страны» с государем и обговаривание событий с друзьями, Жуковским и Вяземским, внезапно оказывающимися тенями, плодом фантазии Александра, предельно сжат и насыщен фактурой. Невзирая на иногда проскальзывающее удивление, что речь действующих лиц, особенно Пушкина, звучит абсолютно современно (например, сказать, как Пушкин: «Ну что тебе сказать? Хреново» или как Николай: «Открою тебе государственную тайну, Пушкин — нет никакого устройства. Бардак один» сегодня может каждый русский), написанному веришь. Пушкин очень живой, представляемый. И беседы его с воображением — тонкий психологический ход, находка Козлова, оригинальным образом позволившая автору предположить, как мыслил поэт, как мог идти внутренний диалог, сколько их вмещал в себе этот неординарный человек. Название именно об этом: «царь-Пушкин» не про царя и Пушкина, а о том, что Пушкин — царь не только в литературе и вполне мог сделать блестящую политическую карьеру, стать высоким государственным деятелем, способным влиять на умы и судьбы народа в исторической перспективе. Мог бы, если б не было так скучно.
В пьесе много намеков. И о роковой дуэли, и на наши реалии. В финале эпизодическая роль дяди Пушкина самая… как бы цветная. Характерность в нескольких фразах. Потому что царь всё-таки при всей многословности монохромен, словно его изображение покрыто толстым слоем пыли. Допускаю, что так и задумано.
Сам же финал, к сожалению, несколько остудил восторг от произведения. Да, он символичен. Да, логичен в цепочке намеков. Но пафос никто не отменил. Штамп тоже. Пушкин погиб стреляясь. Ну а тут он выстрелил в подушку и упал, измученный бессонницей и хмелем — это ведь ирония, это свежо, ответят мне. И будут, вероятно, правы. Однако «черновик пьесы» хотелось бы усилить. Альтернатива должна быть свободной от стереотипов и мифов. Только чутье и поиск. У Владимира Козлова, мне кажется, всё с ними в порядке.
Рекомендую.
Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.
