Снеготворения
[1: дискретность]пространство-время в форме полотна
не рассмотреть со дна глазного дна
в пределах жизни, выданной в рассрочку.
и взгляд, продетый в скважину зрачка,
пронзающий дома и облака,
из слепоты выхватывает точку.
в неё впечатан слепок бытия:
нелепая растерянность твоя,
знак перехода, шум, трамваи, люди,
и снег стеной идёт на города,
и кажется, что будет так всегда,
и по-другому никогда не будет.
тревога тонкой стрункой дребезжит.
мир сбросил кожу, и она лежит
у самых ног, как тлеющий окурок.
но будет день, несущий новый дар,
а это лишь очередной стоп-кадр
с глазного дна, из камеры обскура.
мне кажется, что снег идет за мной,
шпионит через шорох шерстяной
и смотрит в окна, как в большие очи.
мне кажется, что разум внеземной,
который в нас осведомлён не очень,
расставил нам ловушки снеготочий.
мне кажется, что снег идет за мной,
ломаются защиты по одной
под натиском его сигналов морзе,
и что-то явно важное в них есть,
но не могу расслышать и прочесть,
как будто кто-то белым пишет в ворде.
мои же буквы набело черны,
но кажется, что мысли неверны,
обнажены и непереносимы.
мне кажется, что вы больны не мной.
я падаю в огромный снег спиной,
а он не держит и проходит мимо.
сегодня день неважных новостей.
главрыба уплыла из соцсетей,
и журналистам нечем поживиться.
да тут куда ни ткнёшься наобум —
завод, сады, а дальше белый шум
и ночь езды на полке до столицы.
я всяк сверчок, я знаю свой шесток.
здесь с каждым мир по-своему жесток,
рассказывать — не хватит киноплёнки.
ну разве интересно, как дела,
как режут хлеб на целине стола
и оставляют прорези в клеёнке.
сегодня день неважных новостей.
как у чижа, у нас всегда о’кей
в газетных сводках, как по трафарету.
под вечер яндекс обещает снег,
и ждёт его неважный имярек
на остановке возле сельсовета.
ещё чуть-чуть — и выберет меня
memento mori выходного дня,
бумажный самолётик клюнет в темя —
и посреди воскресного двора
зависнет, словно зуммер комара,
тревогой истекающее время.
а во дворе игра, так горяча,
и пыльный звон потёртого мяча,
и мокрый запыхавшийся водящий…
никто ещё не понял ни черта,
а для меня уже видна черта,
где будущее станет настоящим.
и важно не сказать об этом вслух,
чтоб белый одуванчиковый пух
пока завис в ликующем моменте,
чтоб в подкатившей гулкой пустоте,
увидев осень в высохшем листе,
не думать о старении… и снеге.
Череда
За тоненький лист череды держись
Среди череды утрат.
Никто и не знает, как жить эту жизнь,
Особенно по утрам.
Рутина включает привычный квест,
Тоску загоняет в быт,
Но если душа в человеке есть,
Значит, она болит.
Вот как-то сорвётся, ни в склад, ни в лад,
Себе причиняя вред.
Песчинка, случайно попавшая в глаз,
Включает резервный свет,
Растёшь неумело: глоток, другой,
Но вновь обрубают ток,
Планета плывёт под твоей ногой,
На новый идёт виток.
Пей мяту, ромашку и зверобой,
Чужие смотри мечты.
Но как оставаться самим собой,
Не осознав, кто ты?
На небе начертан закон звезды,
Но почерк — как у врача.
И нужен всего лишь один язык,
Чтобы на нем молчать.
Сентябрь
Сентябрь — неровный сон картонный,
Расшатанный, необжитой,
Как неуют квартиры съемной
Со старой газовой плитой,
Пружинной койкой и алоэ,
Что выползает из горшка,
И все какое-то чужое
И незнакомое пока:
Обоев желтизна бумажных,
Кран каплет, ржа разъела дно,
Сквозняк тоскливый и протяжный
И обнаженное окно,
В котором пустота, и птицы,
И дальних улиц этажи,
И надо в это как-то вжиться,
И надо в этом как-то жить.
А ты не заслужил доверия
И потерял искомый след,
Забыл, как пользоваться дверью,
Но помнишь, как устроен свет,
И можно пальцем в небо тыкнуть,
Зажечь холодную зарю,
Чтобы горячим лбом приникнуть
И так, по капельке, привыкнуть
К очередному сентябрю.
***
На стыке эпох трясёт, как на стыке рельс.
На склоне веков сухая трава, апрель.
Щетина стерни щекочет ступени вех.
По склону веков всхожу, как трава, наверх.
В кудрях-облаках запутались провода.
Смотрю свысока, с холма, на своё «тогда».
Земля заждалась: прогноз обещал теплынь,
Но Припять зажглась сверхновой Звездой Полынь.
По рекам шел яд, и мама лишилась вод,
И в мир вышла я, покинув ее живот.
Промчался состав, оглушив оголенный лес.
На стыке эпох трясёт, как на стыке рельс.
С холма не видны замки, но блестят ключи.
Распалась страна на плесень и кирпичи.
В руках не удержишь прах вековых колонн.
Ампир подломился под тяжестью куполов.
А дальше — подлодки гибель, концы в воде,
Миллениум, кризис, долгое и т. д…
Господь нас несёт, как свой обветшалый крест.
На стыке эпох трясёт, как на стыке рельс.
Над склоном веков горячая синева.
На склоне веков горючая сон-трава.
Сухая стерня мертва, но земля жива.
Тому, кто взойдет сюда заменить меня,
Три слова оставлю: не разводить огня.
Ещё раз, пожалуйста: не разводить огня.