Стихотворения «Из цикла «Ангелы Константина», опубликованные в июньском «Новом мире», страшные. От них сталь блестеть начинает слезами, их боль сама себя поедом ест, их красота цепенеть заставляет. И если бы Андрей Тавров не перемежал стихи «обратными речитативами», не хватило бы сердца. Снизу вверх читаемые тексты — прорези для вдоха. Они отдохновение. Короткие концентрации. Ёмкие философии следы. С ними легче. По ним легко идти.
не плакал но дрозда любил и целовал
не плакал чтоб никто никто никто никто
не мог бы сделать чтоб никто
кто голубя создал и небо разве он же
под чашей неба с голубем и зимородком
смотри в окно как плачут звери
НИКТО
А когда прочитываешь привычным способом сверху вниз — стихи универсально выстроены, — переворот мысли оказывается не радикальным, но принципиальным. В нюансах без знаков. Определяющим направление. В прошлое или из него. В будущее или от него.
Тавров работает со временем, пиша поэзию межвременную. Он зависает в моменте совершения, тем самым опечатывая на мгновение создания пространства для языка о происходящем время и его обитателей, что выводит их всех за временные рамки. Это когда-то было, понимаешь, и этого не было таким воплощено образом, в образе таком, уясняешь в итоге.
гремучая даль славит рабфаковку
птицы и дирижабли поют
вьются а выше где воздух —
и подбородок и лоб и волосы
бедра ее прекрасны и грудь
Она снимает платье через голову
ПЛАТЬЕ
Вроде акупунктуры, что приводит в чувство, помогая поддерживать голову над другими, густыми и топкими, стихами цикла. Зацепиться за соломинку. За слова о словах. Названия у речитативов именно в роли отгадок и понятий, которые переосмыслены. Причем не специально. Сложились. Потому что должны приобрести свое время.
Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.
