5 KA 03 2023

#пятёрка_за_Март°2023

 

 
***
 
Пробегаешь глазами знакомые строки,
видишь окна чужие
и прозрачные тени за домом высоким,
где мы даже не жили —
ночевали в обнимку с мучительным летом,
давним летом коротким,
а над городом, в воздухе, солнцем прогретом,
плыли красные лодки.
 
А потом восходили над крышами горы
в аметистовых блёстках,
и кому-то мигали внизу светофоры
на пустых перекрёстках.
 
Как залитое светом футбольное поле,
как паук в паутине —
одеяло, белеющий прямоугольник
с ромбом посередине —
только линии, пятна, неясные грани
на пустом негативе…
И ребёнок,
свернувшись, он спит на диване,
словно косточка в сливе.
 
 
Екатерина Симонова
 
Отпуск
 
И продавщица чурчхеллы,
И медсестра бювета —
В сизом халатике,
В розовом теплом берете —
 
Кажется нежной
Сквозь парковый снег февральский,
Будто кивает, как снег,
Будто, как снег, улыбается.
 
Ты говоришь, замерзая:
«Пойдём поскорее отсюда
В мир, где есть водка и борщ,
В мир, где нет смерти и чуда».
 
Я отвечаю:
«Ещё раз взгляни и запомни:
Это мгновенье забудет тебя,
Хотя навсегда затронет».
 
И на секунду,
А может, даже и пару,
Все замирают вокруг нас:
И круглые дети, и мамы,
 
Гипсовый ангел, обнявший
Крылом-чебуреком второго,
Сойки, дрозды
И запах весенний, знакомый
 
Снега, который
До завтра, конечно, растает.
Я бы хотела здесь жить,
Но я до сих пор живая.
 
 
***
 
Я вновь заброшен, как буддийский храм,
где подгнивают жертвенные овощи,
я бьюсь, как муха — меж оконных рам
с назойливым жужжанием о помощи.
 
Но кто решится на исходе дня,
в конце эпохи, времени, пространства —
разбить стекло, чтоб выпустить меня,
чтоб обменять хулу на хулиганство?
 
Кто этот верный камень подберёт
в случайной тьме, наощупь и везение,
того, в конце эпохи, точно ждёт —
слепящее и страшное прозрение.
 
Моя свобода — это часть игры,
томление отчаянного духа,
я — слово, сотворившее миры,
но без тебя, мой друг, я просто — муха.
 
Где на закате — солнце, словно вошь,
разбухшее и круглое от крови,
но если ты меня произнесёшь —
то будешь пойман господом на слове.
 
А это значит, что на смену мне —
ты будешь жить в казённом помещении
и биться между рамами в окне —
за право на свободу и прощение.
 
 
***
 
Терпи, моя радость, в каком-то нездешнем краю
мы всё позабудем, нас Родина не потревожит
ни горном побудки, ни зябким молчаньем в строю.
Мы сможем уже без неё, и она без нас — сможет.
 
Молчи, моя радость, учись уходить налегке.
Уже отдаляется, множа мельканье, мельчанье…
Мы были и будем в великом её языке
не звуком, так отзвуком, переходящим в молчанье.
 
 
 

Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.

Loading

Поддержите журнал «Дегуста»