Kuzmina Anna0

Анна Кузьмина ‖ Испытание для Машеньки

Машенька, реж. Юлий Райзман, 1942; Я — Чайка, реж. Георгий Параджанов, 2000.

 

В 1942 году, в разгар войны, вышел фильм «Машенька». Режиссеру Юлию Райзману и сценаристам Евгению Габриловичу и Сергею Ермолинскому была заказана патриотическая, воодушевляющая картина. Однако фильм получился очень человеческим. Такие серьезные и взволнованные, искренние молодые лица мы увидим только через 20 лет.

Главная героиня — обаятельная девушка Маша (Валентина Караваева) работает на телеграфе и мечтает стать фельдшером. Всюду готовятся к войне — уверены, что война будет (Финская). Но эти ожидания, будто ожидания смены времен года, хоть и неизбежны, но не существенны. Молодые люди готовятся жить, трудиться, любить. После очередного учения по химзащите Маша знакомится с таксистом Алешей Соловьевым (Михаил Кузнецов). Отношения между ними проходят череду недоразумений, молодые люди расстаются. Но начавшаяся война снова сближает их, дает надежду на счастливое будущее.

Фильм «Машенька» завоевал сердца зрителей: он полюбился всем — и обычным людям, и власти: в 1943 году Юлий Райзман, Евгений Габрилович и Валентина Караваева получили Сталинскую премию. И сейчас фильм смотрится с интересом — в нем есть исключительное обаяние, и это полностью заслуга молодой талантливой актрисы Валентины Караваевой.

В самом деле, сюжет вторичен: подобного рода конфликты, состоящие из смеси водевиля и идейности, были характерны для советских фильмов 30-40 гг. Но Караваева не просто сыграла выдуманную историю, а органично прожила ее. Весь фильм мы любуемся искренностью и открытостью ее переживаний: вот она принимает чужую телеграмму с признанием в любви — и на лице ее в одно мгновение отражается и неловкость от прикосновения к чужой тайне, и радость за чужое счастье, и грусть из-за своего одиночества. Она искренне восхищается Алешей, который якобы читал Маркса, его романтическими стихами, и в каждом знакомом и незнакомом готова увидеть друга. Но сквозь эту кажущуюся наивность виден сильный характер; в героине Караваевой нет ни капли фальшивой идейности — есть индивидуальность, независимость, самодостаточность.

Алеша, напротив, очень зависит от обстоятельств, времени, окружения, это человек, ведомый другими: он легко поддается влиянию приятелей, ищущих удовольствий, чарам красавицы, вдруг обратившей на него внимание. В то же время, как обычный человек, он подвержен сомнениям, не случайно именно он произносит знаковые слова о том, что в жизни надо преодолеть самое трудное испытание. Позже философ Мераб Мамардашвили сформулирует чуть иначе эту мысль: человек избегает главной жертвы, ежедневно принося сотни других — боится одного испытания, выбирая путь бесконечных страданий. Для Алеши это испытание — действовать не как положено, как велено, а идти своим путем, не ища одобрения и похвалы других. На войне Алеша получает такой шанс (и в этом тоже значительная правда создателей фильма, ведь перед лицом смерти легче быть собой, чем в мирной жизни) — он сам вызывается в пехоту; при всей наигранности этого поступка мы верим в его искренность. Через 15 лет, предваряя фильмы Оттепели, выйдет «Весна на Заречной улице», где будет (пусть и под видом идейности) поставлена та же проблема необходимости быть собой, ведь только так можно заслужить уважение и любовь достойных людей.

А для Машеньки быть собой — естественное состояние, ей не нужно для этого преодолевать трудности, страхи, сомнения. Она чем-то напоминает героиню из «Дороги» Ф. Феллини — акробат о ней говорит: «не девушка, а морковка», естественная и потому необыкновенно обаятельная. Но героиню из «Дороги» ждет ужасное испытание, которое она не выдержит: насилие, смерть, равнодушие — ее мечты рушатся раз и навсегда; в мире, в котором возможно такое, ей нет места. В фильме Райзмана испытание проходит только Алеша (и то довольно условное), а Маша — нет. Ни предательство любимого, ни война, показанная через кадры локальных боев, ничего не добавляют ей. Нас очаровывает история взаимной любви Машеньки, но не с Алешей — а со всем миром, временем, системой: она любима даже войной, которая позволяет благородным образом только спасать понарошку раненых солдат, дружить с ними, а смерть, грязь, страдания обходят ее стороной. И, наверное, за это мы любим Машеньку — за то, что судьба ее еще не коснулась по-настоящему. За такую Машеньку мы благодарны создателям фильма и Валентине Караваевой, воплотившей образ чистой цельной души, живущей вне обстоятельств и условий времени, вне судьбы.

***

К сожалению, фильм «Машенька» оказался единственным для талантливой актрисы и к тому же во многом пророческим — словно судьба, которую предпочли не замечать создатели фильма, отыгралась в реальной жизни. На съемках следующего фильма в 1944 году Валентина Караваева попала в тяжелую аварию — среди полученных травм самой болезненной для нее оказался шрам на лице. О кино можно было забыть.

Однако у Караваевой были нетипичные отношения с судьбой: в то время, когда все вокруг страдали от террора и войны, она, как герои Шекспира, переживала свою отдельную от времени и обстоятельств трагедию рока. В этой трагедии было много счастливых случайностей и непреодолимых трудностей и была роковая страсть, от которой она не могла отказаться всю жизнь, несмотря на сказочные возможности.

В первый раз Валентина Караваева прочитала «Чайку» Чехова, когда ребенком лежала в больнице с туберкулезом. Ее поразила Нина Заречная, и ей захотелось такой же настоящей артистической судьбы, с тотальной преданностью профессии, жертвенностью во имя искусства. Караваева написала письмо Сталину о своем желании стать артисткой, и неожиданно ей повезло: у нее появились покровители, ей помогли поступить в актерскую школу при «Мосфильме», потом она легко получила главную роль у знаменитого режиссера. После аварии актрисе еще дважды крупно повезет: режиссер Юрий Завадский пригласил ее на роль Нины Заречной в своем спектакле, в котором она сыграет только один раз, потому что в 1945 году, выйдя замуж за английского дипломата, уедет в Лондон, проведет там несколько беспечных лет. Однако цель отъезда за границу была не возможность свободной, богатой, счастливой жизни с любящим супругом, а желание избавиться от безобразного шрама на лице. Но пластическая операция не помогла. И Караваева возвращается на родину. Ведь нужно пройти это «самое трудное испытание».

В СССР ее никто не ждет, какое-то время она озвучивала зарубежных актрис, снялась в эпизодической роли Эмилии в «Обыкновенном чуде» Эраста Гарина (в 1964 году — спустя двадцать лет после «Машеньки»), а дальше — одиночество, нищета и умопомрачение. После ее смерти (умерла в 1997 году) произошел неожиданный бенефис: в 2000 году вышел документальный фильм Георгия Параджанова «Я — Чайка», из которого зритель узнал, что многие годы забытая всеми актриса не только прозябала в нищете и одиночестве, но и снимала «фильмы» на катушечную камеру. В ее убогой квартире почти не было вещей, зато осталось множество перепутанных пленок. Параджанов показывает эти странные кадры, где Караваева запечатлела себя в образах Анны Карениной и любимой Нины Заречной. Актриса стоит прямо перед камерой, совсем близко; свет, падающий из окна сзади, подчеркивает тени и контрасты; кроме игры света, других декораций здесь нет; в маленьком окошке камеры она помещается только вполовину, на плечи накинута шаль, лицо почти всегда повернуто в профиль, чтобы скрыть ненавистный шрам. Единственная молчаливая подруга — чайка, сделанная актрисой из проволоки и перьев. Звук Караваева записывала отдельно, на катушечный магнитофон, — и в сравнении с профессиональной, интонационно богатой, прочувствованной игрой голосом ее визуальный образ кажется жалким, почти отвратительным: движения театральны, неестественны, безумны; маленькая фигурка актрисы словно заперта в этом тесном окошке допотопной камеры, у нее нет пространства для движений: что Анна Каренина, что Нина Заречная одинаково стоят на месте и только театрально воздевают руки в трагической мольбе. Так продолжается почти тридцать лет.

Но меньше всего хочется назвать этот странный перформанс обычной любительской (пусть и безумной) съемкой. Сейчас, когда у всех есть камеры в телефонах, популярны флэшмобы: люди снимают себя каждый день, как они взрослеют, меняются — не только из любопытства, но и из самолюбования. Как правило, люди себя щадят, и жизнь их выглядит довольно глянцевой. Караваева больна высоким безумием: она снимает не себя, а свои мечты. Они страшны и убоги, и в то же время прекрасны в своей трагической обнаженности. Кто, содрогнувшись, не узнает в этих кадрах себя: годами мы лелеем одни и те же мечты, разыгрываем в одной и той же бедной комнате собственной души (сознания, памяти) одни и те же роли — какими убогими они могли бы показаться со стороны, если бы их зафиксировал суперточный томограф, однако как они волнуют даже годы спустя! Постепенно Караваева стареет, но не замечает, потому что нет зрителей — все представление замкнуто в голове актрисы. Старая Нина Заречная опускает беспомощно руки и произносит: «Главное в нашем деле — терпение».

В финале «Белых ночей» Достоевского мечтатель, внезапно очнувшись, вдруг прозревает свою жизнь целиком — годы спустя она все так же однообразна, замкнута, и только миг встречи с Настенькой среди бесконечных фальшивых грез был единственным проблеском реальности, но таким живым, ослепительным, что светил ему долгие годы. У Караваевой тоже был момент радости — и череда безумных однообразных мечтаний. Во время съемок фильма, в 1941 году, в письме к матери она писала: пусть всё у меня отнимут, только бы получилась Машенька. И судьба услышала актрису — она в самом деле отняла у нее всё, будущее длиной в 65 лет. Но когда испытание было пройдено, когда за Машеньку было уплачено сполна — до последней капли высокого и жертвенного безумия, когда в полном одиночестве актриса скончалась (точная дата смерти неизвестна), стало очевидным то, ради чего уходила в неизвестность несчастная Нина Заречная, уже претерпевшая все невзгоды артистической судьбы, то, ради чего можно пожертвовать своим спокойствием и счастьем. Нет, Машенька не была мгновением в долгой и трудной жизни Валентины Караваевой — это жизнь актрисы пролетела как один миг, промелькнув коротким биографическим комментарием к вечно молодой обаятельной Машеньке, которая никогда не сломится под ударами судьбы, и ее улыбка согреет не одно поколение кинозрителей.

 

 

 

©
Анна Кузьмина — родилась в 1985 году в Якутии. Закончила филологический факультет Челябинского государственного университета. Живет в Екатеринбурге, работает библиотекарем. Пишет рецензии на книги и фильмы.

 

 

Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.

Loading

Поддержите журнал «Дегуста»