Она снова спит у меня на руках. А я вглядываюсь в ее лицо. Сомкнутые ресницы, золотистые волосы, тонкие губы — нет ничего более хрупкого на Земле. Как я был слеп.
Она снова спит у меня на руках. А я вглядываюсь в ее лицо. Сомкнутые ресницы, золотистые волосы, тонкие губы — нет ничего более хрупкого на Земле. Как я был слеп.