Мария Ватутина. «Пока ты спал…»

Книга Марии Ватутиной «Пока ты спал…»* укрепили во мне стержень материнства. Всеобщего материнства. Поэзия женщины — какой должна быть она? Ахматовской или цветаевской? Может, Сапфо — наставница? Или Берггольц? Охватывает ли фемоптика весь мир? Полемика везде уместна. А стихи Ватутиной не полемичны. В них существует собственный мировой порядок, который вроде бы идентичен внешнему, ежедневно нашему, но — не совсем. Мы не повторяем как молитву имя

Неприкасаемые стихи Чигрина

В моём эмоциональном регистре звучат разные поэзии. Отзываются многие поэтики. Одни ближе, другие дальше. Кто-то обладает шестью октавами, и немеешь от потерянности себя в таких высотах, а кому-то достаточно на субтоне прошелестеть, чтобы вынуть душу. А есть стихи Евгения Чигрина. Их страшно читать. Мои рецепторы бермудят. Я понимаю, что это не аномалия и тем более не паранормальное явление, но стихи Чигрина меня пугают. Они идеальны. Вот

О «ложных петлях» Виктории Русаковой

Из двух подборок молодого автора Виктории Русаковой на «Полутонах» сильней других запали эти стихотворения: Родина-мать когда у родины нет молока тебя кормят смесью из коммунизма-капитализма-национальной идеи три раза в день а ты просто хочешь молока нет, не кумыса или айрана или шубата молока из груди материнской но она больна вместо мастэктомии родине сделали маммопластику соски вновь торчат как 1001 год назад внутри по-прежнему пусто ***

«Дао любви» Андрея Коровина

Открытый лирик — это как Мистер Икс, только наоборот. Писать без маски судьба его. По-настоящему писать. Как в подборке Андрея Коровина «Дао любви», что опубликована в сентябрьской «Дружбе народов» (№ 9, 2019). Интуитивно мне постоянно казалось, что Коровин шутит стихами а-вот-и-не-просто-так. Его эротическо-трубадурское воспевание бесконечных прекрасных девушек, их глаз, ножек, грудей, походки, одежды имеет тонкую особую цель — не дать себе очерстветь. В любой песенке Коровина в

Елена Пестерева. «В мелких подробностях»

Книга Елены Пестеревой «В мелких подробностях»* долго подходила ко мне. По страничке-двум, трём, потом двадцать залпом, как капли Зеленина на ночь. Вторая часть «Звук и август» после первой по-женски мандельштамовской «камень tristia бумага» — столько там пучков, нервов, смыслов, в разные стороны торчат и рвутся, хоть больше верлибры там: или именно по их воле все эти песни, как калёные прокофьевские «Мимолётности»? — растопленней будто. Обращение неизменно

О стихах Александра Кабанова

Только я начала с подборкой стихов Александра Кабанова в «Витражах» (№11, 2019) договариваться о дружбе и взаимовыручке, как свалилась весть о свежайшей подборке в НГ-Exlibris. А выбрать одну этого поэта я не могу. Желательно все. Но, как помнится, отрезвляющее «девочка, да ты же лопнешь!» работает и когда уже отошли те, кому бояться слабо или лень. Поэтому преодолевать две прекрасней. Вкусно у Кабанова даже экстремально жареное,

Анны Павловской «Русское поле»

Не думаю, что есть прямая зависимость между вчерашним толчком в мой левый бок подборки Анны Павловской, что в осенней опубликована «Гостиной» (№ 103, 2019), и объявленными вчера же результатами Волошинской премии. Но совпадения тренируют интуицию. А «Русское поле» тренирует боль. Стихи Павловской тугие и мучительные, как перекачанные мышцы у профессионального атлета. Убедительность каждой строчки оборачивается не только признанием умения автора перевоплощаться – тон, манера, сленг

Стихи Лады Пузыревской

Та закономерность, что нечасто появляется в хронике фейсбучного блога Лады Пузыревской её поэзия, поддерживает острый интерес. Не успеваешь насытиться, хочешь ещё, целый кусок, весь моток. И вот подборку в Excellent читаешь медленно, но жадно. …Это как с жары долго глыкаешь холодную воду из морозильника, не отрываясь от горлышка замёрзшей бутылки, чтобы не прервать удовольствие утоления жажды. И борешься с онемением горла от ледяной аквы, продолжаешь

«Восемь женщин» Ольги Аникиной

«Восемь женщин» Ольги Аникиной в «Этажах» (№2 (14) июнь 2019) беспросветно прекрасны. Францией не пахнет. Зато Троей, красной Москвой, коммуналкой, домом Карениных, золотистой тучкой, рельсами Стикса тянет. Портреты живых богинь, грешных и слабых, Ахматовой, Цветаевой и, возможно, Берггольц могли бы там, внутри, висеть, мерно покачиваясь в неподвижных рамах. Но Энн и её выдающие ноги, но пищевая Таня, но Настя-острословица, но помнящая картошку, а не лица

Состав несгибаемости Нины Косман

В стихах художника и поэта Нины Косман всегда чувствуется некая выпрямленность. Как будто выглаженный накрахмаленный воротничок. Знаете, была мода, кажется в конце 80-х, на такие, вязанные крючком ажурные? Они буквально каменели после досужей глажки, и когда на платье примётывались, то строго и торжественно приподнимались над тканью, выставляли свои узелки. Косман стихи будто пропитывает специальным составом несгибаемости. Впечатление как от резкого прямого света в глаза. Фразы