Здесь все из жизнеутверждений, и особенно это «да», рефреном проходящее в конце.

Здесь все из жизнеутверждений, и особенно это «да», рефреном проходящее в конце.
Проникая в этот мир, художник становится его частью, он не в состоянии осознать величия нового мира, он должен принять на веру — не разум, а интуиция, не анализ, а чутьё — ты стал молекулой огромного умного организма.
Только книгу он мог любить во плоти, в ее уникальном теле, только была для него Словом, которое стало плотью.