Rudchenko0

Юлия Рудченко ‖ Я вижу тебя

Удивительно чувственная картина режиссера Селин Сьяммы о территории женской близости – в любви, в искусстве и в жизни – получила от Каннского жюри приз за сценарий и Квир-пальмовую ветвь в 2019 году.

Любовь Колесник. «Ржевская битва»

Стихи о войне и раньше были сложны в точной интонации, а современные тем паче — где такие найти: то напускное топорщится и коробит, то толерантное обнуление отталкивает всеми боками полного нуля. Запамятовать в русском языке значит забыть. Забавно, если вдуматься. За памятью ничего нет, пусто. Пустоту заполняй чем заблагорассудится. И шагают строгим рядом рассудительные слуги заполнения.

«Акустика» Алёны Бабанской

Из названия «Человек о двух ногах и голове» — второй части книги «Акустика» Алёны Бабанской — если приглядеться, то заметно, как «растут ноги» всех её стихов. Они ходячие. Сначала не понятно, что имею я в виду. Но и я не сразу поняла, как умудрилась за треть вечернего часа прочесть всю «Акустику». Похожий экспириенс был с книгами Феликса Чечика «Cвоими словами» и «Новой». Как мгновения промельк.

 «Петля» Романа Сенчина

Есть повесть Романа Сенчина «Петля» («Урал», № 2, 2020). О журналисте, писателе, оппозиционере. Убиенном, но, слава богу, не убитом на Украине в 2018 году. Физически не убитом. Инсценировка была. Он пострадал иначе. Сенчина интересовал именно этот «бестелесный» ущерб, психологический крючок: «Это не помогло. Его колотило, и он, глотая и глотая царапающий горло сгусток, как при фарингите, оглядел комнатку в поиске одеяла или куртки. Только сейчас заметил

«Страна бумажных человечков» Наталии Елизаровой

«Страна бумажных человечков»* Наталии Елизаровой дружелюбно открыта, виза для въезда не нужна. Особенностью гостеприимства оказывается нетипичная погода — «Последнее солнце», «Холод», «Почти что март». Время здесь тоже отличается от времени в других местах и укладывается в «Световой день». Природа живёт по законам «Мазурского зверя», но и в этом краю «На безрыбье рыба даже ты…» Пять частей книги — пять усилий найти опору, пять борений за лучшее в

О «Бульваре» Алексея Антонова

На «Бульваре» Алексея Антонова задерживаешься на неопределённое время. Точнее, дня на два-три, но по ощущениям намного дольше. Проходил рядом смутный хронос. Но ученикам Алексея Константиновича удалось его завести в книгу и объять-обнять. В первый том* (второй будет посвящён прозе) двухтомника вошли практически все стихи Антонова, и сохранённые в авторской редакции тексты будто скручивают газету «Правда» в трубочку и бьют по голове. Несильно прикладываются, но гул