Высшая мера, убийство как часть рабочей рутины, служит камертоном, лакмусовой бумажкой: кого-то это ужасает, но человек смиряется и привыкает; у кого-то не вызывает никаких эмоций, просто служба, ничего личного; кто-то считает, что заслужил такую судьбу как наказание и искупление вины за проступок, совершенный в прошлом.
