Расскажи о дне и ночи…
Эта строчка возникла у меня при чтении нового, августовского, номера «ДиН» за 2024 год. Я люблю этот журнал и рада, что там есть мои эссе и стихи, хотя и не так много. При чтении «ДиН» всегда есть ощущение, близкое к соприкосновению с волшебством, впрочем, не только потому, что журнал отлично издан и обладает почти совершенного качества иллюстрациями. Это работы сибирских (и не только) художников. «ДиН» — детище Сибири, и в первую очередь — Красноярска, так что сибирский крен там не только осмысленен, но и красив. Но «ДиН» еще похож на таинственную шкатулку. Можно догадываться, что там — но наверняка не известно. Так что каждый номер — это россыпь открытий. Небольших, точных, огромных (каким стал в настоящем номере для меня Роман Солнцев). Или просто моментов, дополняющих и уточняющих уже известную информацию.
Библиотекарь, совместно с книгами, с которыми он носится из угла в угол, дома или на работе, воспитывает в себе особенное отношение к печатным изданиям. Это отношение нельзя назвать фамильярностью или панибратством. Это похоже на отношения пастуха с любимым стадом. Книги, как и животные, болеют, умирают и рождаются. Но их обычно так много, что говорить об особенно трепетном отношении к каждой книге не приходится. Но их знаешь по имени и содержанию. Почти все.
Тридцать пять лет работы с книгами (пусть только отчасти библиотекарем) воспитали во мне такое же пастушеское отношение. Так что удивить меня видом печатного издания практически невозможно. Мозг автоматически определяет новинку на соответствующую полку или в соответствующую коробку. И очень редко в руках оказывались издания, о которых не знаешь: куда. Таковы книги с иллюстрациями братьев Траугот. У меня на них бурная детская реакция.
«ДиН» с первого номера меня обескуражил. Берешь в руки — это издание с репродукциями картин, со сведениями о художниках, то есть — картинная галерея на руках. Заглядываешь в оглавление — и совершенно сбита с толку. Поэтическая интерференция (в частности, таинственная для меня рубрика «ДиН симметрия») благополучно соседствует с тщательными информативными эссе о литературной жизни в Сибири (особенно в Красноярске) тридцатых годов двадцатого века. Читатель, по мере чтения, оказывается в удивительном пространстве, где 1824 год течет рядом с 1934 и с 2024. Чтобы составить картину, можно просто прочитать последовательно стихи «ДиН» симметрии, что я и сделала. 1924 год раскрылся с несколько другой стороны, когда рядом оказались стихотворения Демьяна Бедного и Владислава Ходасевича, Валерия Брюсова и Марины Цветаевой, Черубины де Габриак и Владимира Набокова, с его онтологическим «В венце из лунной пыли». В области поэзии идея «ДиН», как мне кажется — бесконечное и изменяющееся разнообразие.
Сколько-нибудь внимательный литератор слышал о поэте Романе Солнцеве, но как правило его стихи не входят в круг популярных, особенно в столичном регионе. «ДиН» хорош тем, что в симпатиях автономен, и Москва с ее литературным болотом ему не особо нужна. Роман Солнцев открылся мне так, как когда-то в конце девяностых открылся Леонид Васильевич Сидоров, тихий гений московских окраин, псаломщик и блаженный, что братия Даниловского монастыря, хорошо его знавшая подтверждает. А на его прелестные и мудрые стихи архидиакон Роман Тамберг положил не менее прелестную музыку. О поэзии Романа Солнцева могу сказать тоже, что и о поэзии Леонида Сидорова: это далеко не наивная поэзия и тем более не игра в нее. Это та особенная смелость (какая была и у Сидорова, когда он писал свою «Крапивушку»), которая свойственна только поэзии на грани пророчества. Это очень сильное и глубокое высказывание. Впечатление от поэзии Романа Солнцева дополнило и углубило горячее и тонкое эссе Марины Саввиных, чья любовь к поэзии этого удивительного автора отчасти передалась и мне. Солнечный накал слова поддерживают стихи Николая Гайдука, и мне показалось правильным поставить их после подбора Романа Солнцева.
«ДиН» любит разнообразие не само по себе, а в строгом этико-эстетическом балансе. Что подборы стихотворений данного номера и подтверждают. Тут есть и довольно юные опыты, и зрелый, с циничной складкой, взгляд повидавшего виды человека, и женская исповедальность.
Особенно порадовала в «ДиН» эссеистика. Ее в номере немного, но голоса здесь разные и о разном. Вспомнилась цитата из Гоголя, из «Выбранных мест из переписки», в письме, адресованном женщине. Передаю смысл, не цитируя: вносите в ваши повседневные разговоры то тепло и свет, которые есть в вас, когда вы с вашими домашними. Вот это доверие читателю есть в любом эссе номера. Будь то рассказ о стихах шестидесятников или размышления о современной культуре.
Особенно хотелось отметить публикацию (идущую из номера в номер) Геннадия Малашина «(Не)забытые голоса Сибири». Она несет не только культурно-исторический интерес, но необходима для понимания творчества, скажем, Маяковского. Это очень ценный опыт. «Новый мир» любит такие вещи, но ему и карты в руки.
Публикация воспоминаний Владимира Алейникова в данном номере — моя любимая. Я как будто снова услышала голос Великого Гериха, когда он выступал на одной презентации, где была и моя книга. Снова как будто увидела узкие и острые глаза Геннадия Николаевича Айги. Это очень хорошее и полезное чтение.
Прозой «ДиН» радует не меньше. У солидного по объему издания есть возможность публиковать и романы, и повести, и рассказы. Здесь, в прозе, разнообразие не меньше, чем в поэзии. Мое внимание привлекла проза Сергея Кузичкина, роман «Откос». При внешней нетребовательности вещь загадочная и даже страшная.
Словом, я люблю «ДиН» и буду его читать. Не все, от корки до корки, но буду точно. И снова меня посетит ощущение, что я открываю книгу с иллюстрациями братьев Траугот.
Наталия Черных
Если мы где-то пропустили опечатку, пожалуйста, покажите нам ее, выделив в тексте и нажав Ctrl+Enter.
