Возвращаясь с улицы, Сквозной неизменно рассказывал о солнечных пятнах на теле существа, к которому не прикоснуться, долгого, как тоннель, безобидного в обаятельной неловкости, на которой так и видишь, как рисуют мелом, отдают на выделку чудакам.
Кто это?
Какой-нибудь ленивец, ставший пассажиром предгрозовых приключенческих грез, смотрящий на нашу компанию в телескоп оттуда.
А потом думаешь о ком ни попадя, например, о коалах и котах, сыпя сведениями что коалы спят 16 часов в сутки, а львы и тигры не могут мурлыкать подобно домашним искателям укромных уголков, подобранным с полных неожиданностей улиц.
Их убежище ― их поза, разве нам сравняться с ними, мы разбредаемся кто куда, ужасаясь, подчиняясь велению горизонта. Остается смотреть на эти пятна на коже, похожей на единственную дорогу в уязвимость, которую мы знаем, на поверхность, отмеченную мечтой о слиянии, уходящей в тень, выходящей из тени невинности в разговоре.
Спина Сквозного, когда он уходит — вот телефон, на котором набирай любые даты, отдающие точностью безрассудства.
Алексей Чипига